Она опять посмотрела на часы: одиннадцать двадцать одна. Впервые ее охватило легкое беспокойство. И тогда неожиданно на платформе появился он в сопровождении человека с двумя тяжелыми чемоданами и носильщика с другим багажом.
Гай принес извинения, но не объяснил причину опоздания, приказав лишь денщику внести чемоданы в вагон и ждать его. Следующие несколько минут они говорили ни о чем, и Бекки даже почувствовала некоторую отчужденность в нем, что она объяснила себе присутствием на платформе его сослуживцев, тоже прощавшихся и в некоторых случаях даже с женами.
Раздался свисток, и Бекки заметила, как дежурный посмотрел на часы. Гай наклонился и, коснувшись губами ее щеки, внезапно отвернулся и пошел. Она смотрела, как он быстро вскакивает в поезд и, ни разу не обернувшись, скрывается в вагоне. А в ушах в это время раздавались слова Гая: «Я буду любить тебя вечно, ты ведь знаешь?» сказанные им, когда они голые лежали в той крохотной кровати.
Раздался последний свисток, и зеленый флажок открыл путь паровозу. Бекки стояла на платформе одна. От холодного порыва ветра ее бросило в дрожь, когда паровоз вытянул свой состав со станции и потащил его в Саутгемптон. Хихикающие девицы тоже ушли, но в другом направлении, где их поджидали двухколесные экипажи и автомобили с шоферами.
Бекки прошла к киоску на углу седьмой платформы, купила «Таймс» за два пенса и, вначале бегло, а затем внимательно, просмотрела всю газету, включая раздел с объявлениями о предстоящих свадьбах. Фамилии Трентам или Сэлмон не было и в помине.
Глава 10
Еще не успели подать первое блюдо, а Бекки уже пожалела о том, что приняла приглашение Чарли поужинать с ним у мистера Скаллини — в единственном ресторане, который был известен Трумперу. Чарли очень старался быть внимательным, что лишь усиливало ее чувство вины.
— Мне нравится твое платье, — воскликнул он, восхищаясь пастельно-голубым нарядом, позаимствованным из гардероба Дафни.
— Спасибо.
Последовала долгая пауза.
— Мне очень жаль, — произнес он. — Я должен был хорошо подумать, прежде чем приглашать тебя в день отъезда капитана Трентама в Индию.
— О нашей помолвке будет объявлено в. «Таймс» завтра, — проговорила она, не поднимая глаз от нетронутой тарелки супа.
— Поздравляю, — бесцветным голосом произнес Чарли.
— Ты не любишь Гая, не так ли?
— Я никогда не питал пылких чувств к офицерам.
— Но ваши пути пересекались во время войны. Ты же знал его еще до моего с ним знакомства, ведь так? — спросила вдруг Бекки. И, не дождавшись ответа, добавила: — Я почувствовала это впервые, когда мы ужинали все вместе.
— Сказать «знал его» — было бы преувеличением, — заметил Чарли. — Мы служили в одном полку, но до того вечера мы никогда не сидели с ним за одним столом.
— Но вы же воевали вместе.
— Так же, как и с четырьмя тысячами других из нашего полка, — сказал Чарли, не желая углубляться в эту тему.
— И он был смелым и уважаемым офицером?
Рядом с ними без приглашения появился официант.
— Что из спиртного подать к рыбе, сэр?
— Шампанского, — сказал Чарли. — У нас все-таки есть, что отметить.
— И что же? — спросила Бекки, не догадываясь, что это был всего лишь предлог, чтобы переменить тему.
— Результаты первого года нашей работы. Или ты забыла, что Дафни уже получила назад больше половины своей ссуды?
Бекки удалось улыбнуться, когда она поняла, что, пока она была занята отъездом Гая в Индию, Чарли сосредоточенно решал другие, общие проблемы. Но несмотря на эту новость, ужин дальше проходил в молчании, лишь изредка прерываемом замечаниями Чарли, которые не всегда находили ответ. Время от времени она прикладывалась к фужеру с шампанским, ковыряла вилкой рыбу, не проявила интереса к десерту и едва скрыла облегчение, когда наконец принесли счет.
Чарли расплатился с официантом, оставив щедрые чаевые. «Дафни была бы довольна им», — подумала Бекки.
Когда она встала со стула, зал поплыл у нее перед глазами.
— С тобой все в порядке? — спросил Чарли, обнимая ее за плечи.
— Все в полном порядке, — ответила Бекки. — Просто очень много вина два вечера подряд.
— К тому же ты почти ничего не ела за ужином, — укоризненно говорил Чарли, выводи ее на свежий воздух.
По Челси-террас они шли под руку, и Бекки все время казалось, что случайные прохожие принимают их за влюбленных. У входа в дом, где находилась квартира Дафни, Чарли пришлось забраться в сумочку Бекки, чтобы достать ее ключи. Удерживая ее прислоненной к стене, ему кое-как удалось открыть дверь. Но тут ноги у Бекки подкосились, и ему пришлось подхватить ее. На второй этаж он нес ее на руках. Добравшись до квартиры, он изогнулся, чтобы не уронить Бекки, и отомкнул замок. В гостиной он опустил ее на диван и распрямился, чтобы оглядеться и решить, оставить ее на диване или поискать, где находится спальня.
Чарли уже собирался уходить, когда она медленно сползла на пол, бормоча какие-то слова, из которых он смог разобрать только «обручена». Вернувшись назад, он на этот раз решительно взвалил ее на плечи и понес к двери, которая, как оказалось, вела в спальню. Осторожно положив ее на кровать, он на цыпочках пошел назад к двери. В этот момент Бекки начала переворачиваться, и ему пришлось броситься обратно, чтобы не дать ей упасть. После некоторых колебаний он приподнял ее за плечи и свободной рукой стал расстегивать пуговицы платья на спине. Покончив с последней, опустил ее в постель и, приподняв ноги, осторожно стянул с нее платье. Он оторвал от нее взгляд всего на секунду, только чтобы аккуратно повесить платье на стул.
— Чарли Трумпер, — прошептал он, глядя на нее, — ты слепой, и ты был им ужасно долго.
Откинув покрывало, он уложил Бекки между простынями, как это делали медицинские сестры с ранеными на Западном фронте. Подоткнув покрывало так, чтобы она не свалилась вновь, он наклонился и поцеловал ее в щеку, прежде чем покинуть квартиру.
— Ты не только слепой, Чарли Трумпер, ты еще и глупый, — говорил он, закрывая входную дверь за собой.
— Подойду к тебе через секунду, — сказал Чарли, бросая на весы несколько картофелин, пока Бекки терпеливо ждала в углу магазина.
— Что-нибудь еще, мадам? — спросил он покупательницу в голове очереди. — Может быть; несколько мандаринов? Яблок? У меня тут есть прекрасные грейпфруты, прямо из Южной Африки, поступили на рынок только сегодня утром.
— Нет, спасибо вам, мистер Трумпер, этого будет достаточно на сегодня.
— Тогда с вас два шиллинга и пять пенсов, миссис Симмондз. Боб, продолжай обслуживать следующего покупателя, пока я переговорю с мисс Сэлмон.
— Сержант Трумпер!
— Сэр, — мгновенно отреагировал Чарли, услышав зычный голос. Обернувшись, он увидел прямо перед собой высокого мужчину, прямого, как шомпол, и одетого в твидовый пиджак, кавалерийские брюки из твида и державшего в руках коричневую фетровую шляпу.
