— Правильно, Хадлоу. Я вижу, вы великолепно разобрались в нашем нынешнем затруднительном положении.
Управляющий позволил себе улыбнуться.
— Я считаю, что в подобных обстоятельствах, сэр Данверс, мы можем предоставить вам такую ссуду, если вас устроят четыре процента годовых.
Полковник опять заколебался, но, заметив на лице Бекки легкую тень улыбки, сказал:
— Наши нынешние банкиры берут с нас три с половиной процента годовых, как вам, наверное, известно.
— Но они ничем не рискуют, — указал мистер Хадлоу. — А также отказывают вам в превышении кредитного лимита больше, чем на пятьдесят фунтов. Однако, — добавил он, прежде чем полковник успел ответить, — я считаю, что в этом конкретном случае мы тоже можем предложить вам три с половиной процента. Что вы скажете на это?
Полковник не стал ничего отвечать, пока не проследил за выражением лица Бекки, которое теперь расцвело в улыбке.
— Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что мы находим ваше предложение приемлемым, вполне приемлемым.
Бекки и Чарли кивнули в знак согласия.
— В таком случае я начну оформлять бумаги, что, конечно, может занять несколько дней.
— Конечно, — согласился полковник. — И я могу сказать вам, Хадлоу, что мы надеемся на длительное и взаимовыгодное сотрудничество с вашим банком.
Управляющему каким-то образом удалось, поднимаясь из кресла, одновременно отвесить поклон, что, как показалось Бекки, было бы трудно исполнить даже сэру Генри Ирвингу.
Мистер Хадлоу проводил полковника и его молодых компаньонов до вестибюля.
— Старина Чабби Дакворт еще не отошел от дел? — поинтересовался полковник.
— Лорд Дакворт по-прежнему является нашим председателем, — пробормотал Хадлоу почтительно.
— Достойный человек — служил с ним в Южной Африке. В полку королевских стрелков. Я, с вашего разрешения, упомяну о нашей встрече, когда увижу его в клубе.
— Вы очень великодушны, сэр Данверс.
Когда они дошли до двери, управляющий, отстранив служащего, сам помог полковнику надеть пальто и вручил ему шляпу с тростью, прежде чем распрощаться со своими новыми клиентами. «Заходите ко мне в любое время», — сказал он на прощание, вновь отвешивая поклон и оставаясь на месте до тех пор, пока они не скрылись из виду.
Оказавшись на улице, полковник быстро завернул за угол и остановился за ближайшим деревом. Бекки с Чарли бегом припустились за ним, не понимая, в чем дело.
— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? — спросил Чарли, поравнявшись с ним.
— Отлично, Трумпер, — ответил полковник. — Просто отлично. Но могу сказать вам, что я бы предпочел встретиться с бандой афганских мародеров, чем вновь пройти через такое. Но все же, как я вел себя?
— Вы были великолепны, — вступила Бекки. — Клянусь, если бы вы сняли свои ботинки и приказали Хадлоу почистить их, он бы тут же достал свой платок и стал наводить на них блеск.
Полковник просиял.
— О, хорошо. Так вы думаете, что все прошло, как надо?
— Безупречно, — воскликнула Бекки. — Вы все сделали как нельзя лучше. Я сегодня же пойду в контору Джона Д. Вуда и внесу задаток за оба магазина.
— Это все благодаря вашему инструктажу, мисс Сэлмон, — сказал полковник, расправляя плечи. — Вы знаете, из вас вышел бы чертовски хороший штабной офицер.
Бекки улыбнулась.
— Я воспринимаю это как величайший комплимент, полковник.
— Вы разве не согласны, Трумпер? Ну и партнера вы нашли себе.
— Да, сэр, — сказал Чарли, когда полковник зашагал по дороге, размахивая зонтиком. — Но позвольте спросить вас кое о чем, что беспокоит меня.
— Конечно, Трумпер, валяйте.
— Если президент банка — ваш друг, то почему мы не обратились сразу к нему?
Полковник резко остановился.
— Мой дорогой Трумпер. К председателю банка не ходят за ссудой всего в две с половиной сотни фунтов. Тем не менее я почему-то уверен, что вскоре у нас появится потребность искать встречи с ним. Однако в данный момент более насущными являются другие потребности.
— Другие потребности? — удивился Чарли.
— Да, Трумпер. Мне требуется виски, разве вы не знаете? — заявил полковник, завидев вывеску паба на противоположной стороне улицы. — И, раз уж мы здесь, составьте мне компанию.
— И как далеко это зашло у тебя? — спросил Чарли, когда на следующий день Бекки решилась рассказать ему новость.
— Около четырех месяцев, — она избегала смотреть ему в глаза.
— Почему ты не сказала мне раньше? — с едва заметной болью в голосе спросил он, меняя вывеску на «Закрыто» и поднимаясь по лестнице.
— Я надеялась, что в этом не будет необходимости, — ответила Бекки, поднимаясь в квартиру вслед за ним.
— Ты, конечно же, написала об этом Трентаму?
— Нет, я собиралась, но еще не успела. — Чтобы не смотреть на него, она взялась прибирать в комнате.
— Собиралась? — спросил Чарли. — Тебе следовало сообщить этому ублюдку еще несколько недель назад. Он первым должен был узнать. В конце концов, он виноват во всей этой чертовой заварухе, извини за выражение.
— Не все так просто, Чарли.
— Почему, скажи на милость?
— Это будет означать конец его карьеры, а он не мыслит своей жизни без полка. Он такой же, как твой полковник, и было бы несправедливо заставлять его расстаться с армией в возрасте двадцати трех лет.
— Ему далеко до полковника, — сказал Чарли. — В любом случае он еще достаточно молод, чтобы освоиться в гражданской жизни и начать работать, как это делает большинство из нас.
— Он женат на армии, Чарли, а не на мне. Зачем разрушать обе наши жизни?
— Но ему все равно надо дать знать о том, что случилось, и хотя бы поставить перед выбором.
— Он не остановится перед выбором, Чарли, ты же понимаешь? Он тут же вернется домой на первом попавшемся пароходе и женится на мне. Ведь он человек чести.
— Это он человек чести? — произнес Чарли. — Ну что ж, если он такой благородный человек, ты можешь позволить себе дать мне одно обещание.
— Какое?
— Что ты напишешь ему сегодня же вечером и сообщишь правду.
Бекки долго колебалась, прежде чем ответить:
— Хорошо, напишу.
— Сегодня вечером?
— Да, вечером.
— И ты должна также поставить в известность его родителей, пока не поздно.
— Нет, от меня нельзя требовать этого, Чарли, — испуганно воскликнула она, впервые подняв на него глаза.
— А в чем дело на этот раз? Опасаешься, что и их карьеры могут быть сломаны?
