— Я не слишком хорошо понимаю в этом, но она просила поторопиться.
— Она послала за акушеркой? — спросил Чарли, бросая обслуживать покупателя и хватая на ходу пальто.
— Не имею представления, сэр.
— Ладно, занимайся магазином, потому что я могу не вернуться сегодня. — Чарли оставил очередь улыбавшихся покупателей и побежал к дому 97. Стремительно поднялся по лестнице, толкнул дверь в квартиру и прошагал прямо в спальню Бекки.
Прежде чем заговорить, он какое-то время сидел рядом с ней на кровати и держал ее руку в своей.
— Ты послала за акушеркой? — спросил он наконец.
— Конечно, послала, — раздалось сзади них, и в комнату вошла огромная женщина. Она была одета в старый коричневый плащ, а в руках держала черную кожаную сумку. Судя по колебанию груди, ей нелегко дался подъем по лестнице. — Я миссис Вестлейк из больницы Святого Стефана, — объявила она. — Надеюсь, что пришла вовремя. — Бекки кивнула, а акушерка переключила свое внимание на Чарли. — А вы пойдите и вскипятите мне воды и быстро. — Тон ее голоса говорил о том, что она не привыкла к тому, чтобы ей задавали вопросы. Чарли тут же подскочил и вышел из комнаты.
Миссис Вестлейк поставила свою огромную сумку «Гладстоун» на пол и начала с проверки у Бекки пульса.
— Сколько времени проходит между схватками? — спросила она деловым тоном.
— До двадцати минут, — ответила Бекки.
— Отлично. Тогда нам не придется долго ждать.
В дверях появился Чарли с тазом для воды.
— Я могу еще что-нибудь сделать?
— Да, конечно, можете. Мне нужны все чистые полотенца, которые только найдутся в доме, и я не стала бы возражать против чашки чая.
Чарли вновь выскочил из комнаты.
— Мужья всегда досаждают в таких случаях, — заявила миссис Вестлейк. — Их просто нужно чем-то занимать.
Бекки уже собралась объяснить ей, кто такой Чарли, но тут началась очередная схватка.
— Дыши глубже и медленней, моя дорогая, — смягчившимся голосом подбадривала миссис Вестлейк, когда Чарли вернулся с тремя полотенцами и чайником с горячей водой.
Не оборачиваясь, миссис Вестлейк сказала:
— Оставьте полотенца на комоде, воду вылейте в самый большой таз, какой у вас есть, а чайник опять поставьте кипятиться, чтобы в любой момент у меня было достаточно воды.
Не сказав ни слова, Чарли опять исчез.
— Хотела бы я, чтобы он так же подчинялся и мне, — проговорила Бекки с восхищением.
— О, не беспокойся, милая, у меня с мужем то же самое, но при этом у нас семеро детей.
Через пару минут, открыв дверь ногой, Чарли внес еще один таз с горячей водой.
— На прикроватный столик, — указала миссис Вестлейк. — И постарайтесь не забыть о моем чае. После этого мне понадобятся еще полотенца, — добавила она.
У Бекки вырвался громкий стон.
— Держись за мою руку и дыши глубоко, — велела ей акушерка.
Вскоре вновь появился Чарли с очередным чайником воды и немедленно получил указание сменить воду в тазу. После того как он выполнил поставленную задачу, миссис Вестлейк сказала:
— Вы можете подождать за дверью, пока я не позову.
Чарли вышел из спальни и тихо прикрыл за собой дверь.
Он сновал туда-сюда с бесчисленными чашками чая и чайниками воды, все время появляясь в неподходящие моменты и не с тем, что было нужно, пока его окончательно не выдворили из спальни и не оставили мерить шагами кухню и бояться самого худшего. Затем он услышал слабый и жалобный крик.
Бекки наблюдала из постели, как акушерка подняла ребенка за ногу и слегка шлепнула его по мягкому месту.
— Мне всегда доставляет удовольствие этот момент, — приговаривала акушерка. — Приятно сознавать, что с твоей помощью в мире появилось что-то новое. — Она завернула дитя в махровое полотенце и протянула сверток матери.
— Это?..
— Боюсь, что мальчик, — закончила акушерка. — Так что мир вряд ли продвинется вперед хоть на йоту. В следующий раз вам надо родить дочь, — на лице у нее появилась широкая улыбка. — Если ему, конечно, окажется по плечу такая задача, — она показала пальцем на закрытую дверь.
— Но он… — вновь попыталась объяснить Бекки.
— Бесполезно, я знаю. Как все мужчины. — Миссис Вестлейк открыла дверь спальни в поисках Чарли. — Все закончилось, мистер Сэлмон. Хватит вам бездельничать, идите и посмотрите на своего сына.
Чарли влетел так стремительно, что чуть не сшиб акушерку с ног. Он стоял в ногах кровати и не мигая смотрел на крошечное тельце в руках у Бекки.
— Он страшненький, не так ли? — спросил Чарли.
— Что ж, во всяком случае мы знаем, кто виноват в этом. Будем надеяться только, что все не закончится разбитым носом. В любом случае, как я уже говорила вашей жене, в следующий раз очередь за дочерью. Кстати, как вы собираетесь назвать вашего сына?
— Дэниел Джордж, — сказала Бекки, не раздумывая. — В честь моего отца, — пояснила она, глядя на Чарли.
— И моего, — произнес Чарли, подойдя к изголовью кровати и положив руку на плечо Бекки.
— Что ж, мне надо идти, миссис Сэлмон. Но утром я вернусь к вам.
— Нет, на самом деле, я миссис Трумпер, — спокойно сказала Бекки. — Сэлмон — это моя девичья фамилия.
— Ох, — впервые смутилась акушерка. — Похоже, они перепутали фамилии в моей карте вызовов. Ну что же, до завтра, миссис Трумпер, — сказала она, закрывая за собой дверь.
— Миссис Трумпер? — произнес Чарли.
— Мне понадобилось ужасно много времени, чтобы прозреть, вы не находите, мистер Трумпер?
Дафни
1918–1921
Глава 13
Когда я раскрыла письмо, то, признаюсь, не сразу вспомнила, кто такая Бекки Сэлмон. Но затем в памяти у меня всплыло, что в «Святом. Павле» такую фамилию носила одна чрезвычайно смышленая и довольно полная ученица, у которой был нескончаемый запас пирожных с кремом. Если я правильно помню, то единственное, что я предложила ей со своей стороны, это была книга по искусству, подаренная мне на Рождество теткой из Камберланда.
К тому времени, когда я оканчивала школу, не по годам развитая акселератка уже училась в предвыпускном классе, хотя разница в возрасте между нами составляла целых два года.
Прочитав письмо во второй раз, но так и не поняв, зачем ей понадобилось видеть меня, я решила пригласить ее на чай к себе в Челси и выяснить это.
Впервые увидев Бекки после длительного перерыва, я с трудом узнала ее. Она не только сбросила пару стоунов веса, но как будто сошла с одного из рекламных плакатов «Пепсодента», которые можно видеть в каждом трамвае, — такая, знаете ли, цветущая девица, в ослепительной улыбке демонстрирующая безупречный набор зубов. Признаюсь, я даже позавидовала ей.
