Сенатор удивленно поднял глаза.
– Вы шутите? Народно-освободительная армия Китая на Аравийском полуострове?
– Не исключено, что кто-то действительно подшутил над разведчиками, но в Пентагоне серьезно обсуждают такую возможность. Однако об этом никому ни гу-гу. Мы не имели права информировать ни вас, ни комитет. – Макинтайр последовал за сенатором к кожаным креслам у бутафорского камина.
– Действительно, велика важность китайцы! Стоило тратить на вас вечер, когда можно было сходить на прием к этим занудам – Будущим фермерам Америки,
[41]
– пошутил Пол Робинсон.
– Остаток недели меня здесь не будет: лечу в Лондон, попытаюсь разжиться информацией у коллег. Все-таки, думаю, что-то назревает. – Макинтайр допил остатки «Уайлд терки». – Первое: наш отважный министр обороны заговорил о том, что, согласно неким источникам военной разведки, развертывание кораблей китайских ВМС в Индийском океане осуществляется для поддержки ввода китайской пехотной дивизии в Саудовскую Аравию, то бишь в Исламию.
– Вы только что сказали, что китайцы нуждаются в нефти. Но я не верю, что шура Исламии согласится впустить такое количество неверных в свою драгоценную пустыню. А вы?
– Я тоже. Более того, ни один другой источник не сообщает о передислокации китайских частей. Второе: министр Конрад планирует гигантскую учебную операцию по высадке морского и воздушного десанта на египетском побережье Красного моря.
Сенатор Робинсон удивленно изогнул бровь.
– Третье: по данным британской Секретной разведывательной службы взрывы в Бахрейне устроил Иран, а не Исламия, и он же планирует организовать нападение на базу ВМС США, а вину свалить опять-таки на Исламию. Иранцы также намерены спровоцировать восстание шиитов в Бахрейне. Замечу, что нынешний бахрейнский король из суннитов, но неплохо ладит и с шиитами.
Четвертое: я не могу согласиться, что в правительстве Исламии все как один настолько плохи, как считает Вашингтон. Да, некоторые из них на каком-то этапе были связаны с «Аль-Каидой». Но один из наших источников сообщает, что они серьезно обсуждают вопрос об организации в следующем году действительно свободных общенациональных выборов.
– И вот, Расти, вы все это смешали в своем аналитическом блендере и что получили в итоге? – Сенатор заглянул в свой стакан.
– Не знаю. И это меня беспокоит. Я – как там говорилось в «Звездных войнах»? – ощущаю нарушение равновесия силы. – Макинтайр пошевелил пальцами, словно пытался привести в порядок эту силу.
– И что же, Оби-Ван, вы намерены делать? – Сенатор поднялся, чтобы вновь наполнить стаканы.
– Для начала слетаю в Лондон. Может быть, что-нибудь удастся накопать. Англичане при личных встречах обычно говорят гораздо больше, чем сообщают по официальным каналам. – Рассел покачал головой, отказываясь от виски. – И еще: судя по всему, их аналитики лучше наших. Я пытаюсь понять, в чем тут причина, чтобы сделать вливание в наш новый маленький аналитический центр.
– Неплохая идея. Но почему бы ее не развить и после контактов с Лондоном не связаться с нашими друзьями в зоне залива? С глазу на глаз они тоже могут сообщить намного больше, чем облекают в письменную речь. – Робинсон возился у себя за столом. – К тому же я хочу, чтобы вы познакомились с одном человеком. Брэд Адамс командует из Бахрейна Пятым флотом. Еще в ранге капитана он провел со мной год на каких-то курсах переподготовки офицеров. С тех пор мы поддерживаем связь. У нас одинаковые взгляды на гражданских в Пентагоне. Я предупрежу его о вашем приезде.
– Хорошо, – кивнул Рассел, думая о том, что его поездка в Лондон приобретает совершенно иной характер.
– Только скажите мне, Расти, – продолжал сенатор, – вы считаете возможным, чтобы шура Исламии передала власть законно избранным представителям народа? Ведь в шуре есть такие, кто во время переворота поднял руку на членов королевской семьи. А их, в свою очередь, поддерживали боевики «Аль-Каиды», которые сражались против нас в Ираке и Афганистане.
– У нас имеются многочисленные свидетельства того, что в шуре произошел раскол: одни намерены экспортировать революцию, а другие хотят модернизировать и демократизировать Исламию. После революций всегда так случается – происходит переворот, а через некоторое время начинается борьба между самими революционерами. Так было после Французской революции, так случилось в России…
Сенатор взглянул на висящую на стене карту Ближнего Востока и начал размышлять вслух:
– Вы правы, Расти, в целом переворот в Саудовской Аравии был относительно бескровным. Членов королевской семьи не выстраивали в очередь на гильотину. Большинство Ас-Саудов спаслись, улетев на личных самолетах в США. Все завершилось в три дня, поскольку большинство военных приняли сторону повстанцев. И максимум, что они сделали до сих пор, чтобы нас позлить, – выставили наших военных советников.
– Зато мы сразу же после переворота заморозили их банковские счета и прекратили поставку запчастей и боеприпасов к проданному Саудовской Аравии оружию. – Макинтайр, зная, что с бывшим боссом может говорить откровенно, продолжал: – Установив одностороннее экономическое эмбарго, мы лишили наши компании права приобретать саудовскую нефть путем законным. И только после этого Исламия провела полную национализацию «Арамко» и разорвала контракты с Америкой. Мы сами себе навредили.
– К тому же правление Ас-Саудов было не подарком. При них людям отрубали головы, не признавались права женщин, до одиннадцатого сентября и даже после него финансировались различные связанные с террористами школы ваххабитов. Процветала коррупция, в стране насчитывалось несколько тысяч отпрысков королевской семьи.
– Все это мне известно, – вздохнул Пол Робинсон. – Ас-Сауды поселились в лучших районах Лос-Анджелеса и Хьюстона. Направо и налево швыряют деньги, лезут в американскую политику. Или, точнее сказать, продолжают еще глубже влезать. У Бушей всегда были с ними самые трогательные отношения.
– Об этом не заявишь во всеуслышание. – Сенатор подался вперед и, словно дятел, постучал пальцем по колену Макинтайра. – Один из этих стервецов, членов беглой королевской фамилии, два месяца назад появился в этой самой комнате и заявил, что у него на офшорных счетах двадцать пять миллионов долларов и он готов перевести эти деньги мне, если я предоставлю разведданные, которые позволят США провести тайную операцию с целью свержения режима Исламии и реставрации династии Ас-Саудов.
– Черт возьми, сенатор! – удивленно присвистнул Макинтайр. – Вы запросто могли его за это арестовать.
– Знаю. Но я бы не сумел предъявить никаких доказательств. – Робинсон откинулся на спинку кресла.
– И как же вы поступили? – спросил Расти. Он знал Пола Робинсона шестнадцать лет – с тех пор, как он взял его после окончания Университета Брауна младшим сотрудником в свое управление. Сенатор был честнее многих, кого он встречал, и ненавидел непорядочность во всех ее проявлениях: нравственную, финансовую, политическую. Коррупция же буквально выводила его из себя. Он впервые привлек к себе общественное внимание, когда занялся борьбой с мошенничеством в американских сберегательных банках.
