Ахмед был поражен: он никогда не слышал, чтобы брат так четко и страстно формулировал свои убеждения. И настолько в унисон с тем, во что верил он сам.
– Необходимо увлечь за собой арабский мир к лидерству, которым мы некогда обладали в области искусств, медицины, математики. – Абдулла посмотрел на брата. – Мы все это утратили. Запечатали умы наших соотечественников. – Ахмед улыбнулся, вспомнив доклад ООН, который он оставил Абдулле.
– Ваххабитские священники вытворяют такое, чего не делали даже Ас-Сауды, – добавил Хаким.
– Я тебе скажу про ваххабизм, – отозвался Абдулла. – Ваххабиты даже не употребляют этого названия, а утверждают, что это – естественный путь ислама. Девяносто процентов исламского мира отрицает ваххабизм. И у нас было бы то же самое, если бы у людей был выбор. Правительство не должно указывать гражданам, какое из учений истинно, а какое нет.
– Попробуй скажи об этом открыто, и тебя попытаются убить, – предостерег товарища Хасан. – Бен Тайер боится, что во время предстоящих выборов ты выступишь против него. Поэтому он постоянно откладывает голосование, а его люди заявляют, что к урнам можно допустить только самых правоверных.
– За тебя, шейх, мой корпус защитников, – объявил генерал Халид, командующий объединенными силами, которые были сформированы из саудовской армии и национальной гвардии.
– Солдаты-то твои, может быть, и за него, но половина твоего оружия не действует, – возразил Хасан. – В страну приглашают все больше китайцев. Но как сделать так, чтобы они оставались в пустыне? Ведь ракеты-то в их руках.
– Что значит, все больше китайцев? – встрепенулся Абдулла.
– Не успел тебе сказать. Мои люди выяснили, что в портах залива и Красного моря идет подготовка к передислокации и размещению дополнительного китайского контингента. Это не ротация, а увеличение численности военнослужащих.
Абдулла потеребил короткую бороду.
– Шура не давала на это санкции. Зачем нам дополнительный китайский контингент?
Ахмед сидел, откинувшись на спинку кушетки, и слушал обмен репликами. Но теперь выпрямился.
– Может быть, для того, чтобы охранять ядерное оружие?
– Нет! – вспыхнул Абдулла. – Мы не дали согласия просить ядерные боеголовки для наших ракет.
– А если бен Тайер ведет игру за спиной шуры? – предположил Хаким.
– Нет, – повторил шеф безопасности и повернулся к генералу: – Выясни!
Отель «Ритц-Карлтон»
Дубай, Объединенные Арабские Эмираты
– Вы Рассел Макинтайр? – спросил с британским акцентом подошедший к такси молодой человек.
Расти расплатился с водителем.
– Кто, черт возьми, вы такой?
– Прошу прощения, сэр, – извинился незнакомец и подал визитную карточку. – Клайв Норман из британского консульства, отдел обменов.
– У меня здесь встреча. – Макинтайр попытался обойти его.
– Знаю, с адмиралом Адамсом. У него изменились планы. Он приглашает вас в одно из наших зданий неподалеку отсюда.
Расти прочитал визитную карточку и поднял глаза на молодого человека. Вряд ли он имел дело с террористом или похитителем людей.
– Со мной машина консульства и водитель. – Англичанин показал на припаркованный на подъездной дорожке «ягуар» с дипломатическими номерами. – Адмирал сказал, что вы можете ему позвонить, чтобы убедиться, что все в порядке.
Несколько мгновений Макинтайр колебался, затем кивнул:
– Хорошо, поехали.
Машина была в пути совсем немного времени и вскоре свернула в ворота, у которых стояли два человека в форме одной из многочисленных охранных фирм Дубая. «Ягуар» остановился во дворе у большой, сверкающей белизной виллы под куполообразной крышей – одним из построенных вдоль побережья и впечатляющих своими размерами домов.
Норман проводил его по лестнице в мраморный вестибюль под высокими сводами. В глубине сквозь стеклянные двери был виден залив. Макинтайр так и не мог сообразить, что происходит.
– Они обедают в патио, сэр. Прошу вас, идите вперед.
Рассел открыл дверь.
– Расти, сюда! – Это был Брайан Дуглас. Лысый, с мешками под глазами, с каким-то странным носом. Но все-таки тот же самый Брайан Дуглас. Рубашка «поло» была ему явно тесна.
– Полагаю, вы знакомы с адмиралом Адамсом.
Макинтайр обменялся рукопожатием с офицером в морской форме и повернулся к англичанину.
– Рад вас видеть. Обоих. Вчера вечером был момент, когда я решил, что ни с одним из вас мне больше не суждено повстречаться.
– Извините, что подвел. Произошли… кое-какие осложнения. Но в конце концов я здесь. И только что связался по защищенной линии с сэром Деннисом, который уполномочил меня рассказать, что к настоящему моменту удалось обнаружить. Но при условии, что это дальше не пойдет. Сейчас вы поймете почему.
– Джентльмены, ваш обед подан, – объявил Норман из-за соседнего столика. – Я вас покидаю. Позвоните, если что-то потребуется.
Прошел час, и в ответ на звонок он принес кофе.
– Я понимаю ваше положение, – продолжал Брайан Дуглас, – поскольку в это вовлечено ваше правительство или по крайней мере какая-то его часть. Но скажите, неужели в это так трудно поверить?
Первым заговорил адмирал:
– Нет. К великому сожалению, все это очень похоже на правду. – Макинтайр вспомнил, что говорил сенатор Робинсон о сидящем перед ним моряке, который казался слишком молодым, чтобы носить на плечах три адмиральские звезды. – На прошлой неделе я был в штабе Объединенного центрального командования в Тампе, – продолжал Брэд Адамс. – И один из моих товарищей – он занимает высокий пост, и я ему вполне доверяю – предположил, что существует заговор, цель которого, маскируясь учениями «Яркая звезда», осуществить вторжение в Исламию. Он подметил, что предстоящие учения выглядят непомерно масштабно: на один месяц проведения привлечено несоразмерно много военнослужащих и тылового обеспечения. Он также слышал, что шестая команда «морских львов» уже приступила к разведке мест высадки.
– Да, но пойти на то, чтобы в качестве провокации сбить американский «авакс»
[79]
и свалить на Исламию? Взорвать базу ВМС США в Бахрейне? Не слишком ли? – скептически проговорил Макинтайр.
– Иранские документы ясно свидетельствуют, что американцы не догадывались о планах нападения на военно-морскую базу. Иранцы пытались представить дело так, будто это дело рук Исламии, – заметил Брайан Дуглас. – А Кашиджиан не возражал, чтобы Иран сбил «авакс» и свалил вину на Исламию.
