Лили заставила себя улыбнуться.
— Я во многое верю, Джеймс. Но в то, что вы это делаете из любезности к Девону, не поверю никогда.
На этот раз Медфорд рассмеялся.
— Я делаю это для вас, Лили, и только для вас. Но, правду сказать, я многое разузнал о Колтоне за последние несколько дней.
Лили потерла лоб.
— Не уверена, что хочу это услышать. Когда вы в прошлый раз сообщили мне новости о Девоне, из этого не вышло ничего хорошего.
Медфорд пожал плечами.
— Все, что я узнал на этот раз, делает его буквально святым.
— Не будем говорить о Колтоне, — подняла брови Лили.
— Боюсь, что будем.
Лили отпила глоток чая. Ах, сливки и сахар, старые приятели. Как она по ним соскучилась.
— Что ж, тогда рассказывайте. Что вы узнали?
— Во-первых, этот человек просто неприлично богат.
Чашка Лили звякнула о блюдце.
— Богат? — Она округлила глаза. — Неприлично? Как это может быть?
— Похоже, он уже несколько лет скрывает свое богатство от света. Он сделал состояние, применяя в игре свой талант к вычислениям, а потом весьма мудро вложил выигрыш.
— Но он слывет неудачником, — возразила Лили.
— Он слывет таковым в клубах рядом с Сент-Джеймс-сквером. — А на континенте и в других местах он только и делает, что выигрывает. Он сделал отличные инвестиции, полностью восстановил и обновил владения Колтонов, выправил ситуацию. Похоже, разбогатеть втайне от всех — это его хобби. Если уж на то пошло, Колтону совершенно не требовалось выигрывать ни пари в клубе, ни турнир Уинфри.
Лили только головой покачала.
— Тогда почему он играл? В этом нет смысла.
— Это нужно спросить у него, — пожал плечами Медфорд.
— Вряд ли. Он со мной даже разговаривать не хочет.
— Есть еще кое-что, — продолжил Медфорд.
— Что? — наклонила голову набок Лили.
— Он учредил фонд для сирот.
— Для сирот? — выпрямилась в кресле Лили.
— Недавно он пожертвовал очень крупную сумму, чтобы устроить дом, где могли бы жить нежеланные дети. Полагаю, это те самые пять тысяч фунтов, которые он выиграл у Уинфри.
Лили, сведя брови на переносице, рассеянно водила пальцем по краю чашки.
— Не могу выразить, как я изумлена.
Медфорд смахнул с рукава воображаемую пылинку.
— Поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия изображать Колтона святым, особенно в ваших глазах. Но все, что я сказал, — правда.
Лили хлопнула себя ладонью по лбу.
— Дальше вы скажете, что он исцеляет больных.
— Нет, — рассмеялся Медфорд. — Во всяком случае, мне об этом неизвестно. Но он сделал другое.
Отпив глоток чая, Лили подалась к нему.
— Я как на иголках.
— Он расплатился со всеми вашими кредиторами. — Медфорд вздохнул. — Поверьте, Лили, если бы я знал, что вы оказались настолько в трудном положении, я бы сам это сделал.
Лили прижала ладони к щекам в отчаянной попытке сдержать разливавшийся румянец.
— Силы небесные! Как он узнал? И, что еще важнее, почему он это сделал? Я думала, он меня ненавидит.
— Очередной вопрос к Колтону.
— Если он собирался все это сделать, почему не рассказал мне?
— Позволите высказать предположение? Он не желал, чтобы вы хотели его из-за денег. Колтон много потрудился, чтобы создать себе образ игрока, гуляки и пьяницы. И что-то подсказывает мне, что главной причиной этого были вы.
— Нет, — мрачно промолвила Лили. — Я его нисколько не интересую, и это большое несчастье, учитывая, как сильно я его люблю. — Криво улыбнувшись, она поставила локоть на стол и подперла рукой подбородок.
Медфорд положил ладонь на ее другую руку.
— Лили, вы уверены в своих чувствах?
— Совершенно уверена, — медленно кивнула она. — Я не могу справиться с этим. Поверьте, я бы сделала это, если бы могла.
— Хорошо, — кивнул Медфорд. — У меня осталось последнее сообщение, и вам нужно к нему подготовиться.
— Что еще? — простонала Лили.
Медфорд поправил свой и без того безупречный галстук.
— Похоже, он не отрицает ваш побег в Гретна-Грин. Насколько я смог узнать, Колтон ни единой душе не обмолвился, что вы не женаты.
Глава 38
Джордан Холлоуэй бросил карты на стол.
— Отказываешься сыграть даже в невинный вист? Или в «двадцать одно»?
Девон скрестил ноги в лодыжках.
— Я тебе уже сказал. Я больше никогда не притронусь к этим чертовым картам.
— Это же клуб. Что еще мы будем тут делать, если ты отказываешься играть в карты? Пойти пострелять в парк мы не можем, пока твою повязку не снимут. А уж о кулачных боях и говорить нечего.
Девон развел руками.
— Может, я заинтересую тебя каким-нибудь пари? — сверкнул озорной улыбкой Джордан.
— Нет, — коротко ответил Девон.
— Послушай, дружище, с тех пор, как тебя подстрелили, тебе все не мило, — посетовал Джордан. — Просто скажи Лили, что ты непристойно богат, и конец этой безумной заварухе.
— Не имею намерения делать это. — Девон развернул газету и укрылся за ней.
— Почему, черт побери? — Джордан приказал проходившему лакею принести еще выпить.
— Потому что она этого не заслуживает, — ответил Девон.
— Я с тобой наживу проблемы с головой. Уже даже разговор поддержать не могу. Я правильно расслышал, что она этого не заслуживает?
— Именно, — отбросил газету Девон.
— И что, скажи на милость, это означает?
— Она не дала мне возможности объяснить. Она сбежала. Сказать ей, что я богат, — это полная противоположность того, что мне следует делать. Если она не хотела меня ради меня самого, я не собираюсь приманивать ее деньгами.
— Не может быть, что ты искренне в это веришь.
Девон посмотрел на друга.
— Хорошо. Скажи мне, к чему, по-твоему, приведет сообщение, что я богат?
— Да ни к чему, болван ты этакий. Просто это правда. Когда ее недооценивали?
— Лили должна доверять мне по собственным убеждениям. Она этого не сделала. Я отказываюсь от попыток переменить ее мнение обо мне.
Джордан закинул руки за голову.
— Ах, какая трагедия. Просто драма.
Девон только головой покачал.
