– Что-то нехорошее… Доченька, а почему ты сегодня не на
работе?
– Потому что сегодня мне дали выходной, – не раздумывая
соврала я.
– Выходной?! Когда я работала, нашими выходными были только
субботы, воскресенья и праздники.
– Ты работала на производстве, а я в частной компании. В
этом вся разница. У нас как маленькое государство, понимаешь?! Свои законы,
своя власть, свои праздники. Я могу работать в субботу и воскресенье, а могу
отдыхать посреди недели. А насчет шубы, мам, ты зря не обрадовалась. Я тебе ее
от всего сердца подарить хочу. Она очень красивая и цвет симпатичный, кофейный.
Мне кажется, что с размерчиком я прямо в точку попала. Она на тебе как влитая
будет сидеть.
– Почему не обрадовалась? Я очень даже обрадовалась. Только
к чему мне норковая шуба, доченька? Если я такую дорогую шубу надену, меня люди
не поймут, шептаться за спиной начнут, пальцем показывать.
– Ну вот и пусть шепчутся, пусть пальцем показывают. Скоро
ты в Москву переедешь, на черта тебе в этой деревне сидеть!
– Да тут все родное…
– Ерунда. Были бы деньги, все и тут станет родным.
– Ой, доченька, мы уже с тобой столько денег проговорили… Ты
только береги себя и звони мне почаще, пожалуйста. Я тебе сегодня письмо
напишу…
– Мам, мне, конечно, приятно получать твои письма, только я
не умею ответы писать. Можно я тебе лучше звонить буду?
– Конечно, звони, доченька. А я тебе еще и писать буду.
Положив телефонную трубку, я закрыла мокрое от слез лицо
ладонями.
Сколько себя помню, я всегда любила и боготворила свою мать.
Отца я не помню, он ушел от нас к другой женщине, когда мне было всего
полгодика. Но и там у него ничего не сложилось. От этой женщины он ушел еще к
одной. Так и ходил от одной к другой – ни дома, ни семьи. Мама не любит
вспоминать отца. Как и многие женщины, брошенные с грудным ребенком на руках,
она считает, что мой отец загубил ее молодость и вообще всю жизнь. Она всегда пахала,
как прокаженная, на трех работах, на износ, чтобы купить что-то мне, порадовать
меня. Приходя усталая после работы, она падала на диван, плакала, а я гладила
ее по голове и уговаривала, что наш папа не такой уж плохой, что он обязательно
вернется. По вечерам, когда мама мыла полы в школе, я писала отцу письма, про
то, как нам тяжело, как сильно мы его любим и ждем. Правда, у меня не было его
адреса, но по детской наивности я верила, что почтальон – настоящий волшебник,
он обязательно найдет моего отца, передаст ему мои письма, и папа сразу
примчится к нам. По утрам, когда все еще спали, мама ходила убирать подъезды и
подметать дворы… Иногда она быстро возвращалась, и я просыпалась от запаха
сердечных капель и кидалась ей на подмогу. Я подметала лестничные клетки и
поглядывала на чужие двери. Мне всегда казалось, что там, за этими дверьми,
должна быть какая-то другая, красивая жизнь, неведомый мне мир.
Я взрослела и постепенно понимала, что отец никогда не
вернется, не обнимет меня за плечи, не скажет, что я стала совсем взрослой, а
самое главное, он никогда не поможет нам вылезти из нищеты. Однажды мать
сказала, что отец нашел-таки себе обеспеченную женщину, вдову крупного
бизнесмена, остепенился, сел за руль дорогой машины и прекрасно себя чувствует
в роли альфонса. Говорят, они уехали в Москву.
«Только бы ты удачно вышла замуж… Только бы тебе попала
козырная карта. Только бы тебе повезло… Только бы твоя жизнь не сложилась так
же, как у меня», – постоянно говорила мать, поглаживая больные, огрубевшие от
тяжелого труда руки. Но говорят же в народе, что дети повторяют судьбу своих
родителей. Видно, не зря говорят. Не зря. Когда я забеременела, мать долго
горевала, никак не могла смириться с тем, что я не вытащила козырную карту, не
сумела распорядиться своей красотой и молодостью так, как должна была бы.
До встречи со Стасом я пробовала себя на разных поприщах, но
мои планы перевезти в Москву мать и ребенка оказались неосуществимыми. Мы
познакомились в казино. Я не играла… Я вообще не люблю азартные игры. Я просто
смотрела, как играют другие. Я наблюдала за тем, что они чувствуют, чего боятся
и как выходят из игры… Наблюдая за проигравшимся Стасом, я обратила внимание на
то, с каким достоинством он вел себя, а ведь на кон поставил все: деньги,
дорогие часы, браслет, цепь и в конце концов свои шикарные ботинки. Из казино
мы возвращались вместе. Стас шел босиком, и я заплатила за такси, на котором мы
поехали на его дачу. Он не старался представиться принцем из сказки, не пускал
мне розовую пыль в глаза… Он не был ловеласом… Он был мужиком, обыкновенным
мужиком, который наивно купился на женскую красоту и мою природную хитрость.
Утром следующего дня он предложил мне стать его любовницей, снял квартиру и дал
денег. Присмотревшись ко мне, Стас устроил меня к себе на работу и стал хорошо
платить за мое мастерство, которое я совершенствовала с каждым новым делом.
Иногда мне казалось, что я значу для Стаса очень много, а иногда – что он
просто использует меня на полную катушку, потому что зарабатывает на мне
большие деньги. Я не исключала того, что криминальный мир затянет меня по самые
уши и мне будет довольно трудно из него выбраться, но все же в глубине души надеялась
на лучшее. Я мечтала заработать столько денег, чтобы хватило на покупку большой
квартиры, мечтала перевезти маму с дочкой и заняться чем-нибудь далеким от
криминала. А еще, как и все женщины, я мечтала встретить мужчину, которого
смогла бы искренне полюбить и поставить на своей прошлой жизни жирный крест. В
последнее время я все чаще думала о том, что вряд ли Стас захочет меня
отпустить. Для того чтобы расстаться с ним, нужно что-то придумать. Нужно его
перехитрить.
