А вообще антиквары, наверное, довольно сложные люди. Они
погружены в свой собственный мир вещей. Обычно такие люди довольно замкнуты и
отгорожены от общества. Их и одиночество, наверно, не тяготит, С годами они все
больше отдаляются от других, целиком отдаются своему увлечению, которое стало
смыслом их жизни. Они не знают простых, обыденных вещей. Разве может
нормальный, здравомыслящий человек привести в такой дом незнакомую девушку с
улицы, не зная ни ее прошлого, ни ее настоящего! А может, я принадлежу к тем,
кто положил глаз на его несметные богатства?! Наверное, с таким человеком очень
сложно жить. Мало того что ненароком можешь повредить какую-нибудь ценность и
из-за этого станешь для него первым врагом, сколько сил надо положить, чтобы
пробиться сквозь невидимую стену, которой он отгорожен от мира. Наверно, такие
люди не любят детей. От них ведь шум, непорядок – проблемы, нарушающие
спокойный, размеренный ритм жизни. Наверно, и в эмоциональном отношении такие
люди ужасно холодны. Они не делают пылких признаний. Они любят только себя и
при первой возможности стараются побаловать себя любимых чем-нибудь особенным,
чего нет у других.
Александр принес красивую бутылку и несколько бутербродов с
черной икрой.
– Сейчас я угощу вас отменным коньячком. А вы москвичка?
– Не коренная.
– А где ваши родители?
– У меня только мама. Она живет в маленьком провинциальном
городе, но я надеюсь ее перевезти в Москву.
– Она тоже медик?
– Она на пенсии.
– Но до пенсии она была медиком?
Я судорожно улыбнулась и подумала, что не стоит говорить,
что моя мать мыла полы в подъездах и подметала дворы.
– Конечно, она была медиком.
– Значит, у вас династия?
– Что-то вроде того…
– А вы хотели бы, чтобы ваши неродившиеся дети тоже были
медиками?
– Нет. Я бы никогда не пожелала своей дочери горбатиться в
больнице на двух ставках.
– А что бы вы ей пожелали?
– Я бы пожелала ей удачно выйти замуж, – сказала я и без
приглашения выпила рюмку коньяка.
– Удачно выйти замуж?!
– Это очень важно для женщины. Мать всегда желает своему
ребенку того, чего не смогла иметь сама, у нее не получилось.
– Вы хотите сказать, что вы уже поставили на себе крест?
– Я хочу сказать, что я хочу выпить.
Александр налил мне еще одну рюмку, взял меня за руку и
заботливо сказал:
– Вы бы закусили, вот бутерброды с икрой.
– Да как-то непривычно мне – икра черная.
– Вы ее не любите? Может быть, надо было открыть красную? Я
даже не спросил, что именно вы предпочитаете.
Мне захотелось обхватить голову руками и зареветь в голос.
– Я сказал что-то обидное?
– Нет. Я просто подумала о том, что еще никогда в жизни не
спала с антикваром, – неожиданно вырвалось у меня.
– Что?!
Опрокинув полную рюмку коньяка, я быстро смахнула слезы и
повторила:
– Я еще никогда в жизни не спала с антикваром.
Сняв майку, под которой напрочь отсутствовал лифчик, я
обнажила свою грудь и сказала лукавым голосом:
– Не робей, чувствуй себя как дома. Ты угостил меня
коньяком, а я хочу угостить тебя своим красивым телом. Бери, не стесняйся.
Угощайся. Правда, оно не антикварное, но тоже чего-то стоит, поверь.
– Но… – Мой новый знакомый опешил и по всей вероятности
совершенно не знал, как ему себя вести.
Я набросилась на своего нового знакомого и принялась его
раздевать.
– Я еще никогда в жизни не занималась сексом на медвежьей
шкуре, – говорила я, расстегивая его брюки. – О, какой он у тебя симпатичный. Я
и вправду никогда не видела член у настоящего антиквара. Послушай, а он тоже
ручной работы? Его выполняли российские мастера или итальянские? А он у тебя
для красоты, или ты им иногда пользуешься? Наверно, это самая ценная и дорогая
вещица в твоем доме… Кстати, ты сам говорил мне о том, что красивые вещи не
только для красоты, но и для личного пользования… Не бойся, я ничего не сделаю
с ним плохого. После того как все закончится, ты получишь его обратно в целости
и сохранности. О, да он у тебя даже больше чем двенадцать сантиметров! Намного
больше! Ты умеешь выбирать хорошие вещи и знаешь в них толк!
Антиквар был страшно смущен, но не был смущен его член. Он
был напряжен и довольно неплохо на меня среагировал.
– Так вот какой член у антиквара! – громко выкрикивала я и
теребила член, словно игрушку.
Это был страстный секс, даже чересчур страстный. От
чрезмерного возбуждения и волнения мы оба получили потрясающий оргазм и
по-прежнему лежали друг на друге.
– Ты сумасшедшая, – первым нарушил молчание Саша. – Ты
сумасшедшая…
– Ну и пусть.
– И как же я сразу это не понял, когда ты топтала свой
телефон…
Чуть позже мы перебрались на широкую кровать, застеленную
довольно необычным разноцветным покрывалом. В спальне тоже был камин, на
котором в ряд стояли изящные фарфоровые статуэтки. В камине были березовые
поленья, которые только и ждали, чтобы кто-нибудь бросил в них горящую спичку.
Антиквар сидел на кровати, скрестив ноги, и пристально смотрел мне в лицо. В
его взгляде было буквально все – страсть, блаженство, испуг, задумчивость.
Наверно, ему еще никогда в жизни не попадалась такая девушка, как я. А я… Я
просто отдыхала и не хотела ничего знать. Ни того, что думает этот человек обо
мне сейчас, ни того, что он будет думать обо мне потом, когда мы расстанемся.
Глава 11
– Ты устала? – Саша провел рукой по моей щеке и улыбнулся.
– Нет. Я не устаю от секса.
Перевернувшись на спину, я потянулась и почему-то вспомнила
свою юность, когда я была непорочной, с устойчивыми принципами, про секс
слышала только из уст более опытных подруг. Я была скована и зажата, вполне
довольствовалась банальными поцелуями. Но это время прошло. Родилась новая
Валерия. Чувственная, страстная и до неприличия сексуальная. В отличие от
других женщин я никогда не ругала мужчин, не искала в них недостатки. Я знала,
мужчину нужно ценить хотя бы за то, что он умеет дарить наслаждение.
