– Не дергайся, сука! Дернешься, прострелю твои мозги! Ты чем
думала, когда соглашалась со мной работать?! Чем?! Ты попала в криминальную
среду, и из нее не так просто вылезти. Мы все – единое целое. Мы семья. Ты
хочешь покинуть семью?!
– Хочу.
– Это предательство, дорогуша. Семья слишком много для тебя
сделала.
Стас сел рядом со мной, нежно меня обнял. Я поразилась столь
резкой перемене и недоверчиво посмотрела на него.
– Ну что смотришь?! Люблю я тебя, очень люблю, – бормотал
он. – Ты сама нарываешься! Неужели все из-за этого замороженного? Я твою шкуру
спасал, твою, мою, наших ребят… Наше общее дело. Нужно воспринимать вещи
такими, какие они есть. Я ж как лучше хотел.
Не выдержав, я заревела. Еще никогда Стас не видел меня в
таком состоянии. От неожиданности он помолчал пару минут, а затем начал гладить
меня по голове.
– Лер, прекрати. Слышишь, прекрати… Терпеть не могу, когда
бабы ревут. По мне так лучше повеситься, чем слушать женские истерики.
– Я не баба…
– А кто ты? Мужик, что ли?! Не реви, не идет это тебе.
Поверь, не идет.
– Стас, отпусти меня, пожалуйста, умоляю, отпусти меня, –
заревела я еще громче. – Я тебе всю жизнь благодарна буду, клянусь.
Он долго молчал.
– Хорошо, – заговорил он наконец, – я тебя отпущу. Последнее
дело мне сделаешь, и я тебя отпущу.
Я подняла заплаканные глаза:
– Это правда? Ты и вправду меня отпустишь?
– Отпущу. Сходите на последнее дело, и отпущу.
– Спасибо тебе, Стас. Спасибо. Я знала, что ты всегда
пойдешь мне навстречу.
– Ладно, не нужно благодарностей. Только ребятам ничего не
говори. Не заводи смуту.
– Не скажу.
Поцеловав меня в макушку, Стас тяжело задышал и принялся
вновь гладить меня по голове.
– Лер, я тебя бить совсем не хотел. Просто ревную я очень.
Ревную и люблю. А тут ты сама завела, мол, вы все такие грязные… ну я не
выдержал и сорвался… Лер, а хочешь, я с женой разведусь?
Я вновь подняла голову и увидела, как он побледнел, кадык
его дрожал.
– Что?!
– Я говорю, хочешь – я с женой разведусь?
– Зачем? – растерялась я.
– Как это, зачем? Ну зачем мужики с женами разводятся?!
Наверно, затем, чтобы жениться еще раз. Вот и я еще жениться могу.
– Ты?!
– Ну я…
– А на ком?
– На тебе, Лерка. На тебе. Ну что ж ты у меня такая
несообразительная!
– На мне?! – буквально опешила я.
– На тебе. Купим хороший дом и заживем, как ты хочешь,
гражданским браком. Регистрация нам ни к чему. Зачем нам лишние условности. Ты
же этого хочешь, Лерка?! Ты же хитрая бестия. Прекрасно знаешь, с какого боку
ко мне подойти. Считай, что твоя взяла.
– Стас, ты что? Не нужно разводиться. Я никогда не
стремилась выйти за тебя замуж.
– Не ври. Я прекрасно знаю, как тебя тяготило, что я женат.
– Нет! Когда после наших любовных утех ты мчался к своей
жене, я благодарила Господа Бога за то, что у тебя есть жена. Если бы ты был
холостым, у нас с тобой вообще ничего бы не получилось.
– Это почему?
– Если мужчина женат, он не будет покушаться на твою
свободу, пытаться что-то изменить, а значит, у тебя всегда есть повод с ним
расстаться.
– Это ты сейчас специально говоришь, чтобы меня уколоть, а
сама, наверно, по ночам в подушку воешь, ждешь, когда я приду к тебе с вещами.
– С вещами?! Да мне в этой берлоге и так места мало! Куда
еще и мужика-то?!
– Да это я так… Мы с тобой дом купим. Хочешь, дочку твою
перевезем.
– Да нет, Стас. Тебя не туда повело. Я замуж не хочу, да ты
и сам только что говорил, как плохо в замужестве. Я не верю в счастливый брак.
– Так ты за меня или вообще не хочешь? – Стас даже
позеленел.
– Вообще не хочу. Давай этот вопрос раз и навсегда закроем и
больше никогда обсуждать не будем. Нам ведь с тобой всегда хорошо было, и
вопрос о твоем семейном положении никогда не вставал. Мы с тобой никогда не
собирались жить вместе. Не надо ломать то, что уже давно построено.
– Значит, ты что-то свое строить будешь и без меня…
– Я пока вообще ничего строить не буду. У меня даже мыслей
таких нет.
– Что же тогда произошло?
Я посмотрела на Стаса глазами, полными слез, и произнесла
дрожащим голосом:
– Стас, я влюбилась.
– Что?
– Я влюбилась, Стас. Я очень сильно влюбилась.
К моему удивлению, он не бросился меня бить, не стал грубо
орать. Его губы задрожали, а на лице появилось выражение беспомощности.
– У тебя точно нет ничего закурить? – тихо спросил он.
– Нет.
– Вот черт, и у меня все закончилось… Я бы сейчас за
сигарету душу дьяволу отдал.
Я попыталась отодвинуться подальше, но Стас вздохнул и
произнес усталым голосом:
– Не бойся, бить не буду. Что тебя бить?! Даже если я тебя
убью, ничего не изменится.
– Ты же хотел услышать правду…
– Хотел и одновременно боялся. Кто он?
– Он человек.
– Я понимаю, что не собака. Чем он занимается?
– Он человек искусства.
– Художник, что ли?
– Типа того. – Я подумала, что не стоит говорить правду об
Александре. Его занятие антикваром может заинтересовать Стаса, и это приведет к
самым нежелательным последствиям.
– Это он тебя нарисовал?
– Да.
– Ты перед ним раздевалась? На картине ты голая. Вернее,
обнаженная.
Я поняла и испуганно опустила глаза.
– Да ты не бойся, я же сказал, что бить не буду. Больнее,
чем сейчас, мне не будет. Значит, ты с ним трахалась. И как?
– Что – как?
