Я улыбнулась, положила Светке руку на плечо, и мы тронулась
дальше по улице. Мне хотелось обернуться и еще раз посмотреть на окна, но, хоть
и с трудом, я сдержала себя.
– Есть хочешь? – поинтересовалась Светка.
– Нет. Я бы чаю выпила. С печеньем.
Мы присели в каком-то уличном кафе. Я поправила свои черные
очки и тихо спросила:
– У меня фингала не видно?
– Нет, – замотала головой Светка. – Между прочим, эти очки
тебе очень идут. Мне вообще нравится, когда женщина не снимает солнцезащитные
очки даже вечером, в темноте. Это очень стильно. Ты и одета довольно стильно –
во все черное. Но сейчас в тебе главное не одежда, а твои огненно-красные
волосы и стильные очки. И как Стас посмел ударить тебя в глаз?!. Он же всегда
восхищался твоими зелеными глазами, говорил, что ты похожа на молодую Вивьен
Ли. Лер, ты бы не шутила со Стасом. Я не думаю, что когда-нибудь он тебя
отпустит. Может, ты забудешь своего антиквара? Хочешь, я свожу тебя к очень
хорошему психотерапевту?
– Зачем?
– Чтобы он помог тебе во всем разобраться.
– В чем именно? Он что, залезет в мои мозги и переставит все
так, что я забуду антиквара? Это невозможно.
– Ты бы могла с ним просто побеседовать.
– О чем? О том, что я мошенница, мать-одиночка, любовница
человека, занимающегося криминальной деятельностью?! Что я полюбила человека из
другого мира и не знаю, как мне быть, что делать со своей любовью?!
– Тише, не ори ты, – испуганно оглянулась по сторонам
Светка. – Я хотела как лучше. Душа за тебя болит. Стас – человек
непредсказуемый. Сама знаешь, в каком дерьме мы крутимся, в этом дерьме измены
не прощают.
Мы замолчали. Каждая из нас думала о своем.
– Так что, поедем в ночной клуб? – уже в который раз первой
нарушила молчание Светка.
– Конечно, поедем.
Мы пошли в сторону Садового кольца, чтобы поймать такси.
– Свет, знаешь, а когда я была на Арбате в прошлый раз, за
мной кто-то следил, – сказала я.
– Кто?
– Не знаю. Какой-то мужчина.
– Ты уверена?
– Да. Я его видела. Он спрятался, но я все равно его видела.
– Не говори ерунды. Тебе показалось.
– Мне не показалось. За мной кто-то следил.
– Сама посуди, кому ты нужна!
– Не знаю.
– Может, Стас кого-то нанял?
– Стас не имел представления о том, где я нахожусь.
Дойдя до Садового, мы решили не тратить времени на поиски
такси и зашли в первый попавшийся клуб. Глядя на развеселившуюся Светку, я тоже
пустилась в пляс. Я танцевала с остервенением, будто старалась вытряхнуть из
себя сомнение и страх. Я чувствовала, что во мне еще жива отважная, сильная
личность, которая не боится жизни и сможет начать все заново. И если, не дай
Бог, моя дочь когда-нибудь узнает, чем занималась ее мать, я смогу объяснить
ей, что толкнуло меня на это, и она обязательно меня поймет и простит. Я
уверена, она вырастит хорошей девушкой и обязательно встретит очень хорошего
юношу. А самое главное – она никогда не повторит мою судьбу. А я… я обязательно
заживу новой жизнью и тогда обязательно приду к Александру. Я благодарна ему за
то, что встреча с ним заставила меня пересмотреть всю свою жизнь. Сам того не
зная, этот человек вытащил меня из грязи. Я больше не хочу жить с пустым
сердцем.
– Ты как? – вытерла пот со лба Светка.
– Я захотела жить! – громко крикнула я и раскинула руки. – Я
захотела жить, любить и парить!
Мы вышли на свежий воздух.
– Ты так отчаянно танцевала, словно размахивала отбойным
молотком. Лер, скажи, а что такое любовь?
– Любовь… Ой, это даже не объяснишь словами. Это нужно
ощущать… Это дар… Это чувство, когда хочется все изменить… Стать лучше, чище,
добрее…
Мы хотели перейти дорогу и, смеясь, взялись за руки. В конце
переулка появилась машина, которая двигалась медленно, будто собираясь
припарковаться.
– Давай переждем, – тихо сказала я и оттащила Светку от края
тротуара.
Мы смотрели на приближающийся свет фар.
– Вот черт, специально слепит, что ли? – недовольно
проворчала Светка и закрыла глаза ладонью. – Включил бы ближний свет, не в лесу
едет. Может, он пьяный?!
Я почувствовала опасность и невольно сделала шаг назад.
Светка автоматически последовала моему примеру и вдруг закричала – машина ехала
прямо на нас. Мы быстро метнулись в сторону, споткнулись и упали на асфальт.
Машина облила нас грязью, затем развернулась и вновь двинулась на нас.
Завизжали покрышки.
– Лерка, да нас, по-моему, давят! – заорала Светка и
схватила меня за руку.
Мы пытались бежать, но ноги почему-то не слушались. Из
машины раздался какой-то странный звук.
Щелчок повторился. Я почувствовала, что Светка теряет
равновесие и падает на меня сверху.
– Света, держись! Пожалуйста, держись.
– Люди! Убивают! Люди! – донеслось с балкона напротив. –
Люди!
Свет фар погас, и машина на огромной скорости исчезла из
переулка.
Светка еле слышно стонала. Я постаралась выбраться из-под
нее и замахала руками стоявшей на балконе старушке.
– «Скорую»! Срочно вызовите «скорую»!
Светка лежала на холодном асфальте, скрючившись от
раздирающей ее боли, и повторяла мне один и тот же вопрос:
– Лер, что это было?
Я встала на колени, зажала руками ее простреленную грудь и
заговорила сквозь слезы:
– Я не знаю, я честное слово не знаю. Я очень тебя прошу, я
тебя умоляю, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Сейчас приедет «скорая».
– Девушка еще живая?! – донеслось откуда-то справа.
– Живая! У нее грудь прострелена! Я ладонями держу, чтобы
кровь остановить! А она, зараза, как на зло течет быстро! Дайте кто-нибудь
полотенце, что ли!
Не прошло и минуты, как рядом со мной оказалась пожилая
женщина с полотенцем в руках. Я положила его на рану.
– А эта машина опять не вернется? – с трудом прохрипела
Светка.
