– Валерка, нужно брать себя в руки. В твоей жизни больше не
будет ни Стаса, ни Александра. У тебя будет новая жизнь. Никакого прошлого и
никаких воспоминаний о прошлом. А любить… Любить можно и на расстоянии.
Главное, что ты любишь и не хочешь потерять любовь. Важно знать, что на этой
земле есть любимый человек, который хотя бы изредка о тебе вспоминает… Интересно,
а как он обо мне вспоминает? Как о случайном эпизоде своей жизни или как о
чем-то большем? А впрочем, это не важно… Главное, что он вспоминает. И пусть
эти воспоминания останутся светлыми и хорошими… Пусть он никогда не узнает, кто
я такая, чем занимаюсь и какой багаж прошлого несу за своими плечами. Нужно
оставить все, как есть, и это правильное решение.
– Благодарю тебя, Господи, за то, что ты помог мне решиться
покончить с моим прошлым… – бормотала я. – Я никого не убивала, я стала
обманщицей и воровкой, потому что не умела по-другому зарабатывать себе на
жизнь. Это страшный, неправильный путь.
В глубине души я надеялась, что Иисус сумеет меня понять…
Понять и простить.
Я вздрогнула от резкого телефонного звонка. Звонила Даша.
– Лер, я могу к тебе сейчас зайти?
Я заметно напряглась.
– Извини, Даша, я себя очень плохо чувствую. У меня жар. Я
заболела.
– Может, тебе помощь какая нужна?
– Да нет, я сама справлюсь.
– Бедные мы с тобой, бедные, – запричитала соседка. – Заболеем,
так хоть сдыхай. Воды некому подать. Везет же замужним бабам. Лежи себе, болей.
Мужик тебе и бульончик сварит, и на базар сбегает, и с ложечки тебя покормит.
– Где ж ты такого мужика найдешь?!
– Все равно. Знаешь, при мужике болеть легче. Не то, что
одной лежать в хате. Он тебе слово ласковое скажет, за руку возьмет, поцелует.
– Горшок вынесет, – вставила я.
– Надо будет, и горшок вынесет. Смотря какой мужик, конечно.
Мужик ведь тоже разный бывает. Один целыми днями на диване лежит. Другой по
городу носится, думает, как семью прокормить. На вторых мне никогда не везло.
Мне все больше диванные попадались, те, которые лежат и телевизор смотрят. Все
равно, замужним больше везет.
– Это еще не ясно, кому больше везет, нам или замужним. Я
вот сейчас лежу себе спокойно, а была бы при мужике, пришлось бы с температурой
стоять у плиты и жрать ему готовить. В большинстве семей у женщин ни
больничных, ни праздников не бывает.
Я знала, что Даша позвонила мне не для того, чтобы
пожаловаться на мужиков, а с какой-то другой целью и чтобы оттянуть неприятные
вести, я продолжала болтать.
– Да, ладно, черт с ними, с этим мужиками… – перебила меня
соседка. – Я тебе вот зачем звоню.
У меня потемнело в глазах.
– Опять по поводу родственника?
– Нет. Все как и раньше, никаких известий. Его жена завтра
утром в милицию заявлять идет. У меня хорошая новость.
– Надо же! Какая?
– Ой, Лерка, я его видела.
– Кого?
– Ну этого, на шестисотом «мерсе».
– Кого! – Я чуть было не выронила телефонную трубку.
– Александра Козицкого.
У меня перехватило дыхание, и я едва слышно прошептала:
– Дашка, зайди ко мне, пожалуйста. Иначе я просто умру.
Накинув махровый халат, я бросилась к двери. Дашка появилась
через минуту. В ее руках красовался большой букет желтых роз.
– А это что? – спросила я, не слыша собственного голоса.
– Розы, не видишь?
– Кому?
– Тебе. От твоего Козицкого. От кого ж еще. Смотри, какой
навороченный букет. Дураку видно, что не с базара, из элитного салона. Такой
букет и стоит нормально. Правда, какого черта он выбрал желтые? Обычно дарят
красные. Не помню, к чему желтые – то ли к печали, то ли к разлуке.
– А где ты видела Козицкого? – Я прижала букет к груди.
– Он к нашему дому приезжал. Лерка, мужик – полный атас!
– Тебе понравился?
– Еще бы. Таких днем с огнем не найдешь.
– Значит, он меня искал! – воскликнула я радостно. – Значит,
он меня все-таки искал! Не забыл… Он ничего не забыл… Господи, а как же он
узнал, где я живу? Он даже моей фамилии не знает. Он ничего про меня не знает.
А! Точно! Как же я сразу не догадалась. Меня же подвозил его водитель. Дашка,
расскажи все по порядку.
– А что тут рассказывать? Стою я у подъезда, с Танькой
треплюсь про всякую ерунду. Она ведь тоже одинокая. Знаешь, чтобы это самое
одиночество не давило, Танька себе собаку завела. Между прочим, очень даже
помогает. И дома не скучно, и есть стимул на улице лишний раз погулять. Мы
пришли к выводу, что за собакой ухода намного меньше, чем за мужиком.
Единственное что – собака может нагадить, если ее вовремя не вывести, а мужик
углы не метит, приучен на унитазе сидеть, – засмеялась Даша. – Но, знаешь, зато
с кормежкой проще. Консервов набрал, и проблем нет. А мужика собачьими
консервами не накормишь. Он тебя вместо них съест. К тому же собака преданная,
понимаешь, она по-настоящему преданная. Хоть и кобель, а из дома – никуда!
Морду на колени положит и жалобно скулит, чтобы его приласкали. А мужик, сама
знаешь, преданности от него ни в жизнь не дождешься! Я решила в воскресенье на
Птичий рынок поехать, куплю какую-нибудь таксу. Она небольшая, места в квартире
не занимает.
Почувствовав, что Дашку понесло куда-то не туда, я жалобно
сказала:
– Даш, мне не интересно про Танькину собаку. Ты мне про
Козицкого расскажи.
– А, точно! Про Козицкого. Такого, как Козицкий, содержать
не надо. Он сам кого хочешь может содержать. Он добытчик.
– Даш, да ты расскажи, как все было, – нетерпеливо перебила
я.
– Ну так вот. Ты ж меня не слушаешь ни хрена.
– Я-то слушаю, только ты постоянно не туда клонишь.
– Стоим мы с Танькой, ее собаку выгуливаем…
– Это я уже слышала.
