— Где вы ушиблись? — повторил Девин более настойчиво.
— Левая нога.
— Еще где-нибудь?
— Не знаю. Я боюсь пошевелиться.
— Позвольте, я помогу вам сесть, чтобы…
— Нет! — закричала Аманда. — Не трогайте меня!
Вероятно, истерическая нотка в ее голосе заставила его сказать:
— Вам не кажется, что вы слегка переигрываете? Мы даже не знаем, сломано ли что-нибудь. Или причина в том, что случилось когда-то? Возможно, за тем старым несчастным случаем скрывается еще что-то, о чем вы мне не рассказали? Или вы просто решили пожеманничать, потому что вы женщина?
— Да как вы смеете…
— О, это уже лучше. Гнев иногда бывает очень кстати.
Он сказал это нарочно? И вдруг Аманда поняла, что это помогло. Паника и ужас отступили. Хотелось бы, чтобы вместе с ними ушла и боль, но… впрочем, и боль уменьшилась. Хотя, конечно, она еще даже пальцем не шевельнула и не сомневалась, что стоит двинуться, и боль снова ее поглотит.
— Вы готовы убраться подальше с холода?
— Нет. — На случай если Девин снова решит, что она переигрывает, Аманда добавила: — Я вовсе и не замерзла.
Что было не совсем правдой. Обычно она не имела ничего против холодной погоды, если при этом активно двигалась, но лежа неподвижно на земле, хорошо чувствовала, как осенний холод покусывает щеки и руки без перчаток. Скоро она начнет дрожать. И сразу станет очень больно!
— Ну хорошо, подождем еще пять минут, но хотя бы поднимите лицо из грязи!
Девин улегся рядом с ней на землю и подсунул руку ей под голову так, чтобы щека Аманды оказалась на его предплечье, причем шевелиться ей не пришлось. Очень галантный поступок. И когда она приподнимала голову, больно не было. Может, она и вправду переигрывает?
Теперь Аманда видела его озабоченное лицо. Его голос был спокойным, но вот лицо… ее страх вспыхнул снова.
Но тут он успокаивающим тоном произнес:
— Нужно выяснить, где у вас перелом, если он вообще существует. Если вы покажете мне, где болит…
— Нет. Я не хочу знать — я боюсь! Вы не понимаете. Это слишком похоже на мое первое падение!
— Вы уверены? Вы же говорили, что в тот раз потеряли сознание, а сейчас нет.
Это правда. И боль не такая сильная — и пока она не шевелит левой ногой, вообще не больно. Но если нога сломана, она же могла просто онеметь?
— Сейчас я расскажу вам, что мы сделаем дальше, — все тем же успокаивающим голосом продолжал он. — Я возьму вас на руки и отнесу в конюшню. Я буду очень нежен, а вы стиснете зубы и постараетесь не кричать мне в ухо. Мы оба знаем, какая вы храбрая, Мэнди. Вы сможете это выдержать. Готовы?
— Нет, — всхлипнула она.
Девин подождал еще несколько минут и спросил снова:
— А теперь вы готовы?
Аманда уже слегка замерзла. Она кивнула, зажмурилась и стиснула зубы, как он предложил, ожидая вспышки боли, от которой скорее всего потеряет сознание. Девин не стал тянуть. Он быстро поднял ее с земли. Накатила сильная боль, вверх по ноге и дальше, прямо в голову — но это могло случиться из-за резкой смены положения. Сознание Аманда не потеряла, но в какой-то миг боль сделалась невыносимой. Она с трудом удержалась от крика. Девин шел такой ровной походкой, что она почти не ощущала движения, и боль снова ослабла. А может быть, она слишком остро ощущала, что лежит, как в колыбели, в его объятиях и поэтому больше ничего не чувствовала?
Ее окутывало его тепло. Он даже прижал подбородок к ее макушке, чтобы она не двигалась, и, вероятно, продавил шляпку. Зато холод куда-то исчез! А потом ее охватило тепло конюшни. Аманда услышала, как Девин отправил работника за их лошадьми, а через несколько мгновений вошел в маленькую контору в задней части конюшни, но дверь оставил открытой. Аманда увидела старый письменный стол, парочку деревянных стульев и узкую кушетку, на которую он ее осторожно положил. Когда нога коснулась кушетки, Аманда легонько застонала.
Девин выпрямился и посмотрел на нее. Затем улыбнулся, провел пальцем по ее щеке и показал ей.
— Пыль и слезы, не самое лучшее сочетание. Давайте-ка я принесу воды. Только никуда не уходите.
Он что, шутит? Куда она пойдет со сломанной ногой? Но стоило Девину выйти, Аманда приподнялась на локте и посмотрела вниз, на свои ноги, спрятанные под амазонкой и сапожками. Она как раз набиралась храбрости, чтобы приподнять юбку и оценить повреждения, и тут вернулся Девин с ведром воды. Вот еще бы минутку — и она бы побагровела от стыда.
Девин поставил ведро возле кушетки.
— Мне бы, конечно, не помешал шкаф для всего этого хлама, но тут не хватает места.
Он перегнулся через кушетку, пытаясь дотянуться до висевшей над ней полки. У Аманды широко распахнулись глаза, когда она увидела над собой его тело, но Девин всего лишь достал с полки небольшое полотенце. Затем он сел рядом с ней на кушетку. Места для этого едва хватило, но Аманда так боялась шевельнуться, что не подвинулась ни на дюйм.
Сначала Девин развязал ее шляпку и швырнул на стол, затем намочил край полотенца в ведре и начал протирать ей лицо. Опять обращается с ней, как с ребенком?
— Я и сама могу справиться!
— Лежите спокойно. — Он продолжал отмывать ее щеки и вел себя очень деликатно. И пусть Аманде вовсе не хотелось такой его деликатности, пожаловаться ей было не на что. Но ему потребовалось чертовски много времени, чтобы отмыть ее лицо, и делал он это так осторожно, что не столько умывал ее, сколько, казалось, ласкал. Аманда начинала чувствовать что-то непонятное; его пристальное внимание некоторым образом ее беспокоило.
Чтобы не думать о том, что он делает, Аманда спросила:
— Какой хлам?
Их взгляды встретились. Девин выглядел растерянно.
— Что?
Он так увлекся, что забыл, о чем говорил?
— Вы сказали…
— Ну, просто вещи, необходимые для ухода за лошадьми, — мази, микстуры и все такое. Время от времени я захожу сюда и обнаруживаю бутылку, упавшую с полки на кушетку; проклятая полка настолько древняя, что вся перекосилась.
Он что, пытается ее рассмешить?
— Но вы же понимаете, что один-единственный гвоздь мог бы все исправить?
— Я что, похож на плотника?
«Нет, — подумала Аманда, — ты похож на мужчину настолько привлекательного и мужественного, что лучше бы тебе не сидеть рядом со мной на кровати!»
Глава 26
— Ну вот, — совершенно будничным тоном произнес Девин. — Все чисто, и вы готовы к тому, чего так страшитесь. Я собираюсь взглянуть на вашу ногу, Аманда.
— Нет, вы не должны делать ничего подобного! — охваченная тревогой, воскликнула она. — Я буду вам очень обязана, если вы приведете доктора.
