Они прошли еще с полмили по ухабистой дороге, потом снова скрылись в лесу и продолжали идти, пока луна не опустилась за верхушки деревьев. Только после этого Финниан остановился.
Сенна со вздохом облегчения опустилась на землю, непроизвольно прикрыв больную руку. Став рядом на колени, Финниан наклонился над ней и тихо сказал:
— Милая, покажите ваши пальчики.
Молча взглянув на него, Сенна протянула ему больную руку.
— О, да они у вас неправильно стоят.
— Что это значит? — Сенна прикусила губу и нахмурилась.
— Это значит, что можно оставить все как есть, но пальцы срастутся криво, если вообще срастутся. Однако я могу их выправить. — Ирландец сел на пятки и пристально посмотрел на девушку. — Так как же, милая?
— Звучит… не слишком приятно. Что вы знаете о таких вещах?
— Да, это неприятно, — кивнул Финниан.
— Что вы знаете о том, как вправлять кости? — проворчала Сенна.
— Если жить так, как живу я, многое узнаешь, — ответил ирландец.
— Это ваш ответ? — Сенна насупилась. — П-ф-ф… вы, по-видимому, ничего не знаете.
— Знаю больше вашего.
Сенна засопела и покачала головой:
— Нет, не верю.
— Тогда предлагаю оставить все как есть. — Финниан встал. — Только вы не сможете двигать пальцами, милая. И они у вас станут уродливыми. Возможно, все время будут гноиться.
Устроившись на пригорке под ветвями ближайшего дерева, Финниан искоса поглядывал на Сенну. А та сидела прямая, как колесная спица, и смотрела на росший рядом с ней куст.
Вскоре Финниан зевнул и закрыл глаза — на него накатывал сон.
— Эй, Финниан! — послышался жалобный голос девушки.
— Да, слушаю. — Он открыл глаза.
— Я потеряла гребень!
— А-а… — протянул он, не зная, какого ответа от него ждут.
— А волосы совсем грязные. — Какое-то время Сенна молча теребила подол рубашки. Потом пробормотала: — Финниан, мне нужно принять ванну.
Он со вздохом проговорил:
— Примите мои извинения, миледи. Я забыл прихватить с собой вашу ванну.
— Мне не нравится, как ваш народ разместил реки и ручьи, — продолжала девушка. — Они крайне неудобно расположены. В Англии через каждые несколько ярдов есть хоть что-то, хоть какая-то вода.
Финниан снова вздохнул:
— Непременно отведу вас к реке.
— Обещаете?
— Да. — Он снова закрыл глаза.
Прошло несколько секунд.
— Финниан…
— Слушаю, Сенна. — Ему опять пришлось открыть глаза. Над ним темнели листья гигантского дуба, а выше простиралось усеянное звездами небо.
— Вы сказали, что мы пойдем в какой-то город?
— Да.
— А это разумно?
— Вы думаете, что я принимаю решения бездумно?
— Я так не сказала. Но… город?
— У меня нет выбора. Я должен там кое с кем встретиться.
— О-о!.. — Она презрительно фыркнула. — Кое с кем? Что ж, надеюсь, она симпатичная.
— Трудно быть симпатичнее, чем вы, — закрыв глаза, отозвался ирландец, и после этих его слов на некоторое время воцарилась тишина.
А встретиться он должен был с Редом — тот якобы обнаружил, где находится драгоценное, когда-то потерянное руководство по приготовлению красок. И ценность, конечно же, представляли не краски сами по себе, а то смертоносное оружие, которое можно было из них изготовить. Обладатель такого оружия мог бы выиграть любую войну.
Финниан понимал, что опоздает на пять дней, но пять дней или пять лет — какая разница? Он все равно завершит это дело. И он знал, что Ред будет ждать, потому что…
— Финниан, — снова раздался тихий голос Сенны. — А что вы делали в тюрьме Рэрдова?
На сей раз он решил не открывать глаза. Но все-таки ответил:
— Бродил по мутной реке.
— Вы имеете в виду сырость в камерах, да?
— Нет.
Прошло еще несколько секунд.
— Финниан…
И опять он был вынужден открыть глаза.
— Да, слушаю.
— Финниан, мне нужно поесть.
Стряхнув с себя сон, он взял мешки, стал на колени рядом с Сенной и, порывшись в мешках, протянул девушке ломоть хлеба и сыр. Она пришлась жевать, а потом вдруг опустила руку на колени, и еда выскользнула из ее пальцев.
— Финниан…
— Но, Сенна, я… — Пора было положить конец этому нелепому разговору, и он проворчал: — Сенна, вам тоже надо поспать.
Она тихонько вздохнула:
— Но у меня рука болит. Помогите мне, хорошо?
— Да, хорошо. — Финниан поднялся и достал фляжку. — Вот. — С глухим хлопком вытащив пробку, он поднес фляжку к лицу Сенны, но та, поморщившись, пробурчала:
— Виски противное.
— Раньше вы прекрасно пили его. — Финниан нахмурился.
— То было раньше…
Присев, он шумно выдохнул. Потом поднес флягу к губам девушки и приказал:
— Пейте же!
Она тяжко вздохнула и, словно исполняя долг мученицы, сделала глоток.
— Еще.
Сенна опять вздохнула, сделала глоток и поперхнулась.
Финниан уговорил ее сделать еще несколько больших глотков, затем выкопал небольшую, но довольно глубокую ямку, соорудил в ней маленький костер и приготовил травы. Пока закипала добытая им где-то вода, он рукояткой кинжала распрямил корень, потом приготовил припарку и чай, после чего наконец снял со сломанных пальцев девушки грязную повязку, ставшую от запекшейся крови очень толстой, твердой и негнущейся.
— Вы даже не удосужились вымыть их, — с мягким упреком сказал Финниан, глядя на пальцы Сенны.
— Вы же не отвели меня к воде… — ответила она.
— Но прошлой ночью мы переправлялись через реку. Разве забыли?
— Да, по валунам, — буркнула Сенна. — Мы переправлялись через реку, прыгая по огромным камням, и вряд ли это был удобный момент для… — Она икнула. — Тогда я думала совсем о другом.
— Это ужасная ошибка с моей стороны, госпожа.
Я исправлю ее при первой же возможности, — пробормотал Финниан, не придавая значения своим словам, а сосредоточив все внимание на изящных, но изуродованных пальцах девушки.
— О Боже… — простонала она. — От меня ведь вонь до небес. Нам обоим нужно вымыться, а мы вместо этого скачем по камням. — Снова икнув, она потянулась к фляжке.
Финниан едва заметно улыбнулся. «Пусть продолжает щебетать и пусть продолжает пить», — подумал он, осторожно прощупывая пальцы девушки.
