— Я стараюсь избегать городов, — ответила Сенна, глядя по сторонам. — Как я уже сказала, они очень… шумные. — Она задрала голову, чтобы посмотреть на Финниана, и тут же прищурилась от потоков солнечного света, осветивших ее лицо.
— Не поднимай голову, — сказал он вполголоса.
Тут к ним приблизилась еще одна группа гостей ярмарки, и у ворот снова образовалась толкучка. «Отлично! — подумал Финниан. — Чем больше беспорядка, тем лучше».
Вновь прибывшие оказались бродячими комедиантами в ярких одеждах, и на плечах у одного из них сидела обезьяна.
Уставившись на нее широко раскрытыми глазами, Сенна пробормотала:
— Это… обезьянка? — Она старалась говорить тихо, но один из актеров, стоявших рядом, все же услышал ее.
— Конечно, госпожа, — ответил он, засмеявшись.
Финниан же мысленно застонал. Маскарад Сенны мог оставаться действенным только в том случае, если мужчина находился на некотором расстоянии от нее. А если мужчина был близко, то все равно понял бы, что перед ним красивая женщина, которой стоит уделить внимание.
— Приходите сегодня вечером на наше представление, на рыночную площадь, — улыбаясь, сказал актер. Финниан решил, что Сенна больше интересовала его как зритель, а не как женщина, и потому немного успокоился. — Вы увидите, госпожа, прекрасное представление, — продолжал актер и, внезапно подмигнув, добавил: — Нам всегда нужны симпатичные зрительницы, дорогая, поэтому платить вам не придется. Так придете?
«Значит, она все же интересует его как женщина», — подумал Финниан, помрачнев.
Сенна же, растянув губы в улыбке, отрицательно покачала головой и снова повернулась к своему спутнику.
— Я никогда раньше не видела обезьян, — прошептала она с улыбкой.
Финниан тоже улыбнулся; он с трудом удержался от желания поцеловать кончик ее весьма грязного носа. И действительно, не мог же он прилюдно целовать своего оруженосца…
Тем временем они подошли еще ближе к воротам, где стоял привратник с вооруженной стражей; он выборочно проверял мешки и тележки людей, входящих в город на ярмарку. Тут кто-то сзади подтолкнул их, и они оказались прямо перед привратником.
Финниан тотчас насторожился, приготовившись к борьбе или к бегству. Но досмотрщик тут же махнул рукой и, почти не глядя на него, проворчал:
— Проходи быстрее. Пошевеливайся, ирландская собака.
Финниан же впервые не почувствовал желания разбить физиономию проклятого англичанина. Он быстро зашагал по узким, запруженным людьми улочкам города, и Сенна неотступно следовала за ним.
Главная улица города была частично вымощена булыжником, и вдоль нее протянулись торговые лавки; тут были выставлены на продажу кожаные седла, иголки для вышивания, свечи, а также всевозможные изделия из серебра. Кроме того, ремесленники повсюду вразнос торговали своими товарами, а где-то вдали раздавался характерный звон металла, свидетельствовавший об усердной работе кузнеца.
Финниан старался побыстрее пройти мимо всего этого богатства, надеясь, что Сенна не остановится, чтобы просто поторговаться — дабы не терять навыки. Он торопился добраться до городской площади. А там, в дальнем конце площади, был установлен высокий помост. В добрые старые времена здесь проводились праздники под открытым небом, и помост служил сценой для рассказчиков и ловких фокусников; в суровые же времена на нем стояла виселица. А прямо сейчас у помоста городской глашатай вещал, кто сегодня продает вино нового урожая. Ню его, по-видимому, никто не слушал. Возможно, все уже всё знали, а кое-кто, вероятно, даже успел отведать нового вина.
— Жди здесь, — сказал Финниан своей спутнице, указав на городской колодец; к счастью, там была и тень, отбрасываемая высоким домом, стоявшим неподалеку.
Молча кивнув, Сенна шагнула к колодцу. На нее никто не обращал внимания, и сейчас она очень походила на юного туповатого оруженосца, ожидавшего своего хозяина.
Финниан тщательно осмотрелся. Позади колодца, в середине свободного пространства, клоуны непристойными шутками веселили народ, и повсюду сновали разносчики, продававшие пироги, мясо и сыр. Пока что никакой опасности поблизости не было, но, конечно же, ему, Финниану, следовало побыстрее вернуться — нельзя было надолго оставлять Сенну одну.
— Я скоро вернусь, — сказал он вполголоса.
Не глядя на него, Сенна беззаботно кивнула. Такая безмятежность, должно быть, стоила ей огромных усилий, потому что она плотно сжимала зубы. Нагнувшись и сделав вид, что завязывает сапог, Финниан жестом велел ей сделать то же самое.
Когда они оба наклонились, он украдкой поцеловал ее в губы и тут же прошептал:
— Ты сильнее, чем тебе кажется, милая. И я вернусь к тебе быстрее, чем ты думаешь.
Он выпрямился и, не оборачиваясь, направился к монастырю, где его ждал Ред.
Глава 33
Внутри, как всегда, было довольно прохладно — неровные каменные стены монастыря плохо прогревались. И тут всегда царил полумрак.
В противоположном конце невысокого нефа находился алтарь, и Финниан, преклонив одно колено, склонил голову и перекрестился. Потом поднялся и повернулся на тихий шорох, послышавшийся у него за спиной.
К нему приблизилась фигура в монашеском одеянии.
— Добрый день, матушка.
Аббатиса коротко кивнула и тихо сказала:
— Сюда, пожалуйста.
Финниан тотчас последовал за ней. Выйдя через узкую дверь в солнечный внутренний двор, они пересекли его и вошли в другую дверь. Дверь тут же захлопнулась за ними, и Финниану потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к темноте. А потом он увидел, что они находились в огромном зале, где монахини переписывали и иллюстрировали свои изумительно украшенные манускрипты.
— Мой сын, вы поздно, — сказала мать-настоятельница.
— Меня задержали, матушка. От меня ничего не зависело.
Аббатиса вздохнула и, строго посмотрев на Финниана, проговорила:
— Какое это имеет значение для Господа?
— Это имеет значение для меня, — буркнул Финниан, глядя по сторонам.
— Они приходили, — сказала аббатиса.
— Кто?
— Люди, так же сильно желавшие заполучить то, что есть у него.
— Где он, матушка?
Она указала на дверь в противоположном конце зала, и Финниан поразился, заметив на удивление мускулистую руку аббатисы, мелькнувшую в широком рукаве ее одеяния.
— Вниз по лестнице, затем через галерею прямо к спальням, — пояснила она. — Последняя дверь справа. — Окинув гостя хмурым взглядом, она указала на его меч и добавила: — Пусть это останется у меня.
Финниан без возражений отдал ей меч. В случае необходимости ему послужат три клинка, запрятанные в его одежде.
