Сенна тихонько всхлипнула и выгнула спину, а он, чуть отстранившись, прохрипел:
— Тебе так нравится?
— Да, — шепнула Сенна. — Еще… О Боже правый! — тихо вскрикнула она и впилась зубами в плечо Финниана.
Через несколько мгновений она с безмолвным криком содрогнулась и затихла в изнеможении. И почти в тот же миг содрогнулся и Финниан, изливаясь в нее. «Я люблю его», — подумала Сенна, тяжело дыша.
Какое-то время они лежали без движения, а затем, когда к Финниану вернулись силы, он осторожно приподнялся и осмотрелся. Отряд внизу почти затих, горело всего лишь несколько маленьких костров, и около них почему-то сидели на часах караульные. А прямо над Финнианом и Сенной взгромоздившийся на ветку филин моргал своими ярко-зелеными глазами, очевидно, ожидая, когда появится какая-нибудь добыча.
Спустя еще некоторое время Сенна тоже приподнялась и через плечо взглянула на Финниана. Ее лицо обрамляли влажные завитки волос, глаза были затуманены страстью, и она выглядела совершенно обессилевшей, удовлетворенной и прекрасной.
— Они ведь сейчас спят? — прошептала Сенна, указав на лагерь.
Финниан привлек ее к себе, поцеловал в лоб и тихо сказал:
— Поспи и ты, если хочешь. А я покараулю. Завтра мы раздобудем лошадь и к наступлению ночи будем уже во владениях О’Фейла. — «Как будто это решит хотя бы одну проблему», — добавил он мысленно.
Глава 41
В предрассветном тумане Дублина отряд наемных солдат с ворчанием усаживался на лошадей, но каждый из воинов понимал, что все могло сложиться и хуже. Ведь плата была хорошей, а добыча — еще лучше. К тому же существовали занятия похуже, чем служба у королевского наместника в Ирландии.
Верховный судья Уоган, давно уже сидевший на лошади, внимательно наблюдал за солдатами, садившимися в седла. Вся его жизнь состояла из постоянных походов и битв; и именно он, Уоган, возвеличивал и низлагал ирландских королей, освобождал пленных и спасал осажденных, а также хоронил мертвых. Его лицо сейчас совершенно ничего не выражало, но каждый из солдат спешил побыстрее сесть на лошадь, если на нем останавливался взгляд серых глаз верховного судьи.
Король Эдуард должен был прибыть вслед за ним, но Уоган получил приказ не ждать. Известия очень расстроили короля, и наместнику предстояло наводить порядок. Что ж, скоро ирландцы поймут условия короля и либо капитулируют, либо умрут.
Внезапно почувствовав, что у него замерзли пальцы, наместник вскинул руки и подышал на них. От резкого и неожиданного движения его лошадь заржала и шарахнулась в сторону, но Уоган что-то ласково, сказал ей, и животное тотчас успокоилось.
Повернувшись, он молча поднял вверх руку, и отряд тут же выступил в путь. Солдаты очень надеялись, что Весело проведут время, оказавшись в Северной Ирландии, где обитала бунтарская нечисть. Ирландцы, конечно же, не скоро заметят их приближение, а когда заметят, будет уже поздно.
На следующий день, когда солнце уже прошло половину своей западной дуги, Финниан указал на долину внизу.
— Земли О’Фейла, — пояснил он.
Сенна молча кивнула, сдерживая трепет сердца. Всю жизнь она провела в уединенном особняке, отгороженная от всего своим хозяйством, — то есть жила именно так, как хотела. Финниан же, по-видимому, считал, что в итоге жизнь обошлась с ней несправедливо, что она много потеряла, и он сочувствовал ей, но сама Сенна смотрела на дело иначе.
Став вдовой, она приняла окончательное решение относительно своей жизни — решила сделать свое хозяйство процветающим, воспитать брата и позаботиться о том, чтобы их богатый особняк остался для будущих поколений. Впрочем, ей не раз приходило в голову, что никаких наследников у них с братом, вероятно, никогда не будет, ибо ни она, ни Уилл не имели склонности к браку — оба слишком любили свободу и не были созданы для семейной жизни.
Каждый из них жил совершенно обособленно, и удерживали их вместе только прочные, как сталь, нити привязанности, а с отцом — веревки беспокойства, страха и печали. То есть так было до того момента, когда Сенна встретилась с Финнианом. И вот сейчас она наконец-то поняла: ее добровольное затворничество объяснялось вовсе не любовью к цифрам или к хозяйству, нет, это был страх.
Да, теперь она наконец признала: ее жизнью управлял страх, но для этого страха имелись вполне обоснованные причины. Какие именно? Прежде всего ей следовало бояться своей крови, ведь она — дочь своей матери и, следовательно, владычица красок. Более того, владычица красок — это та, которая навлекает на себя всяческие несчастья, та, которая не может противостоять страсти. И теперь-то Сенна точно знала: она такая же, как ее мать.
Задолго до того, как они подошли к воротам замка, их встретили воины, очевидно, издали узнавшие Финниана. Давно не видевшиеся друзья со смехом и громкими возгласами хлопали друг друга по спинам.
— Ах, старина О’Мэлглин! — кричал один из воинов.
— О, святой Патрик! Мы думали, тебя нет в живых, Финниан, — сказал другой, и Сенна почувствовала, какое отчаяние вызывала у них такая мысль.
— Это просто замечательно, что ты вернулся! — заорал третий и хлопнул Финниана по плечу. — Мы ужасно опечалились, решив, что тебя захватили и убили вместе с остальными.
— Печально то, что остальных убили, — проворчал Финниан.
— Да, это так, — согласился воин. — Однако же… Хотя король нуждается во всех своих дворянах, но лишиться такого первого лорда и советника, как ты… О, это было бы невосполнимой потерей.
Финниан что-то проворчал себе поднос, а Сенна уставилась на него в изумлении. Первый лорд?! Советник?! Неужели Финниан и впрямь пользуется подобной королевской благосклонностью?
За воротами внутреннего двора их приветствовали все остальные обитатели замка; пожилые мужчины, женщины и дети — все они столпились во дворе, а другие, высунувшись из окон, размахивали руками и радостно кричали. Повсюду порхали молодые женщины, похожие на ярких бабочек. Причем Сенна сразу же заметила, что они нащипали себе щеки и лучезарно улыбались, когда к ним обращался взгляд Финниана. Сенне же улыбки эти очень не понравились, и холодок тревоги закрался ей в душу.
— Рад тебя видеть, О’Мэлглин, — кивнул Финниану высокий мужчина с длинными волосами и в килте. — Наш король не поверит мне, когда я скажу, что ты выпутался, снова оказавшись на волосок от смерти. А я как раз собирался отправиться спасать твою задницу.
— Тот день, когда мне понадобится шотландский воин, чтобы спасти мою задницу, будет поистине несчастным днем, — огрызнулся в ответ Финниан.
— Нет, самым обычным, — парировал собеседник, скрестив на груди руки. — Таким же, как любой другой день. Я ведь столько раз спасал тебя, что и не сосчитать.
— Не сосчитать, сколько раз ты поил меня, пока я не валился под стол, — фыркнул Финниан. — Но спасал? По-моему, ты ошибаешься.
