Умывшись, я осторожно промокнула лицо полотенцем и, сунув
руку в пакет, вынула оттуда отрывной календарь. Подержав его немного в руках, я
грустно улыбнулась и, посмотрев на часы, вспомнила о том, что я строго
ограничена во времени. Я достала из пакета дорогое вечернее платье и тут же его
надела, отметив про себя, что тот, кто совершал эти покупки, попал в точку и
приобрел нужный размер. Надев черные чулки и вечерние туфли, я распустила
волосы и постаралась ими прикрыть припухшие глаза и кровоподтек на лице. Затем
я достала из пакета нижнее белье, рассмотрела его и сунула обратно. Пакет я
отнесла в спальню и направилась на кухню для того, чтобы разогреть ужин. Ровно
в девять часов вечера ужин при свечах был готов, и на кухне появился Олег.
Я взглянула на часы и отметила про себя то, что он
достаточно пунктуален. Оглядев меня с ног до головы оценивающим взглядом, он
улыбнулся, как мартовский кот, и произнес не без восхищения в голосе.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красива?
— Ты первый, — тут же ответила я и подумала о том, что об
этом мне постоянно говорил Лешка. Он не забывал мне напоминать об этом даже
тогда, когда я набирала лишние килограммы, долго не красила волосы и приезжала
из командировок жутко уставшая с темными кругами под глазами. Лешка всегда мог
меня приободрить и напомнить мне о том, что я самая-самая. Когда я говорила,
что мне необходимо заняться собой, он махал рукой и уверял меня в том, что для
него совершенно не имеет значения, как я выгляжу, что он будет любить меня
любой, даже если я наберу вес, подурнею и перестану нравиться сама себе. Он так
говорил, но оказалось, что его словам грош цена. Он говорил то, что говорят все
мужчины, потому что женщины хотят это слышать.
— Врешь. Но все же ты неотразима. И размер твой.
— Меня это удивило. Такое впечатление, что платье именно по
мне пошили.
— У моих друзей глаз — алмаз!
Мы сели напротив друг друга, Олег разлил вино по бокалам и
со словами: «Пожелай мне удачи. У меня завтра слишком тяжелый день» — поднес
свой бокал к губам.
— Удачи тебе. Ни пуха ни пера!
— К черту.
Прикоснувшись разбитыми губами к краю бокала, я ощутила
острую боль.
— Я тебя не сильно ударил? — поинтересовался Олег, сделав
несколько небольших глотков.
— Завтра я буду выглядеть еще хуже, — ушла я от ответа.
— Можно сказать, что ты сама напросилась. Я же просил тебя
меня не злить. Две недели вела себя хорошо, а сегодня ни с того ни с сего стала
выступать. Что на тебя нашло?
— Наверно, я морально устала. Ты ведь находишься здесь по
своей воле, а я по принуждению.
— Я тоже прозябаю здесь не по своей воле, а потому, что так
сложились обстоятельства. Что мне здесь торчать по своей воле?!
— Тебе легче.
— Почему это мне легче?
Потому, что ты знаешь, что с тобой будет дальше, а я живу в
неизвестности. — Я набрала в грудь побольше воздуха и пояснила: — Ты сам сказал
мне о том, что у тебя нет любимого человека, а это значит, по тебе никто не
тоскует и никто за тебя не переживает. У тебя нет людей, которые бы за тебя
беспокоились. Со мной совсем другая ситуация. У меня есть близкие люди, которые
не находят себе места. Это моя мама и моя сестра.
— Давай не будем о грустном, — не захотел меня дальше
слушать Олег. — У меня когда-то была девушка, и я действительно ее любил.
— Ты ей изменил, а она не простила измену?
— Нет, — мой ответ вызвал у Олега улыбку. — Мы бы никогда не
расстались из-за таких пустяков. Я изменял ей много раз. Она об этом хорошо
знала и умела закрывать на измены глаза.
— Она тебе все прощала?
— У нее не было выбора. Она знала, что я мужик, а не гуляет
только импотент. Она ничего не имела против моих измен.
— Если она так спокойно реагировала на твои измены, тогда
почему вы расстались?
— Она умерла, — мрачным голосом ответил Олег.
— Извини. Я не знала.
Олег допил свой бокал до дна и лениво поковырял вилкой в
салате.
— Она была наркоманкой со стажем.
— Наркоманкой?
— Да. А что тебя так пугает этот слово?
— Не знаю… Я никогда не сталкивалась с наркоманами в
реальной жизни. Я боюсь этого слова, боюсь этих людей.
— А я очень сильно любил эту девушку. Наркоманы — это точно
такие же люди, как и мы. Разница только в том, что в жизни обычного человека
есть праздники, будни, мечты, желания, а вся жизнь наркоманов — это шаг в
бездну. Из этой бездны почти не выбираются, а тех, кто выкарабкался, единицы.
— А когда ты с ней познакомился, она уже сидела на
наркотиках?
— Да, — кивнул головой Олег.
— А ты?
— Я — нет. Это не для меня. Я просто знал слишком многих
людей, которые от этого погибли, и знаю, что лучше даже и не начинать.
— А почему она умерла? — Я задала вопрос, но тут же
смутилась. — Тебе неприятно, что я об этом спрашиваю? Ты скажи, я больше не
буду.
— Она умерла от передоза, — задумчиво ответил Олег.
— От передоза?
— Да, от него, родного.
— А она пробовала бросить? Ведь у нее был стимул — это ты.
Олег закурил сигарету и посмотрел куда-то мимо меня, словно
он разговаривал не со мой, а со стенкой.
— Вся наша с ней совместная жизнь сводилась к тому, что она
постоянно хотела соскочить с иглы, но для этого нужна невероятная, железная
сила воли. Моя любимая ею обладала, но проходило время, и она ломалась. Ее
приучил к наркотикам родной брат.
— Родной брат приучил свою сестру к наркотикам? — не
поверила я своим ушам.
— Он был наркоманом со стажем. Сначала он дал ей попробовать
анашу, потом давал ей таблетки, так называемые «колеса», а один раз уговорил ее
сделать укол. Можно сказать, что до того, как она встретила меня, ее жизнь
проходила в наркоманских тусовках. В их квартире всегда варилась эта отрава. Ей
нравился мир, в котором она находила забвение. Когда я с ней познакомился, она
была уже в системе. Жаль, что я не познакомился с ней раньше. Возможно, у меня
бы получилось ее спасти.
— А что такое система?
