К пяти я подъехал к Аничкову дворцу.
Меня приняли в Зимнем саду, освещенном низким солнцем. Античные статуи, мраморный фонтан, вечнозеленые деревья…
Во дворце жили дед и отец Цесаревича, когда они были наследниками престола. Дворец этот должен был занимать его брат Никс. Но Никс занимал сейчас могилу в Петропавловском соборе, и воды Невы наверняка уже проникли в его гроб… Вместо красавца Никса теперь здесь хозяином был он – Его Императорское Высочество Цесаревич Александр Александрович.
Ему тридцать четыре, он приближался к возрасту, когда отец его сел на трон.
Вышла жена, маленькая Дагмара, получившая в православии новое имя и новый титул – Великая княгиня Мария Федоровна. В большой царской Семье ее зовут Минни. Маленькая, миловидная Минни с начесанной на лоб челкой…
Первый раз я видел ее так близко. Она изучающе смотрела на меня.
Из гостиной вышел Цесаревич – огромный, добродушный, тяжело дышащий.
Беседа не успела начаться, как ей уже суждено было закончиться… Минни спросила меня, не сын ли я светлейшего князя Петра Волконского, друга Государя Александра Первого. Я начал было скучно отвечать, что нет, мол, мы дальние родственники… И в это время слуга доложил о приходе Победоносцева.
По изумленному взгляду Цесаревича я понял, что сегодня его не ждали.
Победоносцев вошел стремительной походкой. Обо мне тотчас забыли, Наследник торопливо поднялся навстречу. Вдвоем они составили забавную пару – необычайно худой Победоносцев, этакий убежавший из могилы скелет с голым черепом, и рядом с ним – воплощение раблезианства, гигант Цесаревич, огромный живот которого закрывал от него собственные сапоги… Победоносцев что-то тихо сказал Цесаревичу, и они тотчас удалились, видимо, в кабинет.
Одарив меня равнодушной улыбкой, маленькая Минни торопливо поднялась и последовала за ними. Как я узнаю потом, она не любила оставлять мужа одного надолго…
Черевин растерянно смотрел им вслед.
Буквально через минуту на лестнице появилась процессия новых гостей. Впереди маячили несколько бычьих тел – это были генералы, за ними следовали штатские – сановники в орденах, лентах и душистых сединах.
Одного из них я узнал. Высокий, косая сажень в плечах – граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков, один из богатейших людей России.
Быстро прошел, почти проскользнул наш знаменитый журналист Михаил Катков, издатель «Московских ведомостей». Когда-то либерал, теперь вождь консерваторов, когда-то бард реформ, теперь их ненавистник…
Компания собиралась отличная. Я понял: я увидел воочию то, что видеть мне пока не положено. Это была та самая партия, о которой много шептались в обществе. Говорят, Великий князь Константин Николаевич называл ее «ретроградной оппозицией». А Государь – «вельможной оппозицией Аничкова дворца». Но почему-то мирился с ней…
Сам Победоносцев, видимо, созвал это совещание по какому-то неотложному поводу, о чем не удосужился предупредить Наследника и, следовательно, Черевина.
Черевин выглядел сконфуженным. Он извинился и тотчас исчез на несколько минут… Вернувшись, сказал мне, что Его Императорское Высочество позвали неотложные государственные дела. И что меня приглашают завтра в полдень в Гатчину…
Когда я уходил, навстречу по мраморным ступеням прошагал господин, весьма спешивший на это внезапное совещание.
Господин удивил меня. Это был лже-Кириллов, но только в усах и бороде.
Тогда я подумал, что ошибся. Но теперь точно знаю: это был он, не желавший быть узнанным.
На следующее утро я велел закладывать тройку и днем был в Гатчине.
Здесь в бывшем дворце несчастного Павла Первого жил Наследник с Семьею. Я приготовился к истинно русским помещичьим забавам – к охоте и к чему-то в этом роде… Сейчас, прочитав записи его отца, я лучше понимаю характер Цесаревича. Он и вправду был очень похож на медведя – фигурой и косолапой походкой. Воистину «медвежатый», как говорят в народе. И, как бывает с необычайно сильными людьми, был он слишком добр и чувствителен, чтобы убивать животных. Его любимой «охотой» являлась рыбная ловля.
Меня встретил Черевин. На берегу Серебряного озера рядом с дворцом мы ждали Цесаревича.
Черевин объяснил мне, зачем им нужен я. Дело в том, что Цесаревич, как и положено истинному русичу, верный поклонник Бахуса. Это очень не нравится Минни. Но Черевин нашел выход для своего любимца. Он заказал себе и Цесаревичу особые сапоги с широченными голенищами. В эти восхитительные сапоги свободно входит плоская фляжка коньяку вместимостью с бутылку.
Он сказал:
– Теперь – твоя роль, князь: Ее Императорское Высочество, конечно, захочет наблюдать за рыбалкой, но ты постарайся – отвлеки ее разговором…
Из дворца уже шла Мария Федоровна. За ней с удочками – Наследник. Он был весел. Ему явно нравилась сельская жизнь. Я поклонился, он приветливо помахал рукой.
После чего оба рыболова – Цесаревич и Черевин – пошли вдоль озера, отыскивая хорошее место для «клева»… Пройдя метров тридцать, уселись с удочками на берегу.
В кустах за спинами рыбаков и вокруг пруда расположилась охрана – примета нового времени.
Минни встала на пригорке поодаль и внимательно смотрела на мужа.
Черевин дал мне сигнал действовать…
Я подошел к Её Императорскому Высочеству и заговорил о красотах гатчинского парка.
Она усмехнулась:
– Вас послали занимать меня разговором? Отвечайте, молодой человек.
– Да, Ваше Императорское Высочество…
– Приятно, что вы не разучились говорить правду, как нынче многие молодые люди. Ну что ж, поможем им… Ступайте со мной… – Я услышал её вздох и еле слышное: – Мое Августейшее Дитя…
Она повернулась спиной к рыбакам, а я стоял рядом, умирая от неловкости.
– Докладывайте, что вы видите, – не оборачиваясь, сказала она.
– Сидят, Ваше Императорское Высочество…
– Сидят смирненькие… тихие… невинные. Что еще, князь?
– Господин Черевин смотрит на меня, Ваше Императорское Высочество…
– Смотрит на вас вопросительно?
– Да, Ваше Императорское Высочество…
– Чуть-чуть кивните ему – дескать, все в порядке.
Я кивнул… И тотчас рыбаки весело переглянулись.
– Голь на выдумки хитра? – спросил Наследник громким басом.
– Именно так, ваше Императорское Высочество, – ответил Черевин.
И оба, как по команде, вытащили из сапог фляжки, быстро пригубили и торопливо засунули в сапоги. И снова сидели веселые, как ни в чем не бывало.
– Свершилось? – спросила она.
– Так точно, Ваше Императорское Высочество…
– Браво, молодой человек. Вы поняли свою роль… Сейчас и в будущем все сообщайте мне. – И добавила строго: – Он истинно русский, и слабости… – тотчас поправилась, – привычки у него истинно русские. Я их должна уважать. И обсуждать их – не наше с вами дело… Наследник престола – он ведь только отчасти человек, не так ли?
