И все же было в ней что-то неприятное. Какая-то холодность, жесткость, и Деклан понимал, что связано это вовсе не с качеством снимка и не с застывшим лицом и позой, характерной для старинных фотографий. Даже аристократическая хрупкость не могла скрыть какую-то злую силу, заключенную в этой женщине. Деклан не удивился бы, если бы узнал, что у Жозефины Мане было недоброе сердце.
Через несколько страниц в книге он увидел портрет Люсьена Мане, и от волнения у Деклана перехватило дыхание.
Он уже видел его лицо! Во сне. Юный принц с развевающимися на ветру золотыми волосами — прошлой ночью он скакал по дубовой аллее на кауром жеребце, и солнце играло на его сапогах.
Может быть, сработала сила внушения? Он ожидал увидеть это лицо наяву — вот и спроецировал виденное во сне на фотографию этого Люсьена?
Так или иначе, сходство этого реально существовавшего человека и всадника из его сна поселило в Деклане нешуточное беспокойство.
Встав с постели, Деклан решил отправиться в город и пройтись по местным антикварным магазинам. Однако спустя час он уже входил в «Этруа».
В воскресенье бар был забит людьми до отказа. Были здесь и туристы, и местные: с тайным удовлетворением Деклан отметил, что уже научился отличать одних от других. Музыка на сей раз гремела из музыкального автомата: энергичная танцевальная мелодия вплеталась в гул голосов за столиками и у стойки бара.
Аромат жаркого напомнил Деклану, что сегодня он не завтракал. Увидев за стойкой хорошенькую блондинку, которую он запомнил с предыдущего визита сюда, Деклан подошел и улыбнулся ей.
— Привет! А Лина здесь?
— У себя в кабинете. Дверь справа от сцены.
— Спасибо.
— На здоровье, красавчик!
Он постучал в дверь, на которой висела табличка «Только для персонала», приоткрыл ее и просунул голову внутрь. Лина сидела за компьютером. Волосы ее сегодня были зачесаны назад, открывая стройную шею. И Деклану захотелось покрыть ее поцелуями.
— Привет! Где сидишь?
Она откинулась на спинку стула, с наслаждением потянулась.
— А ты быстро учишься. Что тебя сюда привело, голубчик?
— Гулял неподалеку, вот и решил: дай-ка загляну к тебе, спрошу, не хочешь ли со мной пообедать. В качестве прелюдии к завтрашнему ужину.
Со вчерашнего дня она вспоминала о нем куда чаще, чем хотелось бы. И вот, словно материализовавшись из ее мыслей, он возник на пороге во всей своей неотразимой мужественности.
— Не могу. Подвожу бухгалтерию.
— А я тебе помешал? Страшно жаль… — И все же он вошел и присел на край стола. — Я принес тебе подарок.
Только сейчас она заметила сверток у него в руке.
— Неужели ты засунул туда машину?
— Все в свое время. Будет и машина.
Задержав взгляд на его лице, она опустила глаза и взяла протянутый сверток. Золотистая бумага, белая лента, завязанная сложным бантом. Лина не спешила развернуть упаковку — она знала, что предвкушение радости бывает сильнее ее самой.
Она аккуратно развязала ленту, скатала ее и отложила в сторону. Затем развернула бумагу. Внутри оказалась коробочка. Отложив ее в сторону, Лина стала складывать золотую обертку, тщательно разглаживая уголки.
— Интересно, сколько времени у тебя уходит, чтобы развернуть все подарки на Рождество? — поинтересовался Деклан.
— А мне спешить некуда… Ох, какие лапочки! — воскликнула она, когда на свет из коробки появились солонка и перечница в виде двух раков.
— Вот и я так же подумал. Сперва хотел купить крокодилов, но у тех вид был больно свирепый.
— Это входит в твой коварный план обольщения?
— Само собой! Ну как, сработало?
— Сработало. — Она погладила пальцем рачью физиономию. — Еще как!
— Что ж, я помешал тебе работать, обольстил раками, так почему бы теперь мне не угостить тебя обедом? В благодарность за тот омлет.
Лина выпрямилась в кресле.
— И почему это всякий раз, как я тебя вижу, внутренний голос советует мне бежать от тебя как можно быстрее и как можно дальше?
— Попробуй. Я тебя догоню — ноги у меня гораздо длиннее. — Он наклонился над креслом… и удивленно поднял брови. Сегодня на Лине была юбка и черные чулки. Быть может, у Деклана ноги и были длиннее, но у нее точно гораздо красивее! — Куда это ты так нарядилась?
— Не куда, а откуда. Я была в церкви. Я ходила к мессе. — Она улыбнулась. — Кстати, парень с таким именем, как у тебя, просто обязан быть католиком!
— Так и есть.
— А ты, сын мой, был сегодня на мессе?
От подобных вопросов ему всегда становилось не по себе.
— Я… э-э… не слишком ревностный католик.
— Ну вот! — Она недовольно поджала губы. — Бабуля будет разочарована.
— Зато в детстве три года я был алтарником, может, это мне зачтется?
— А какое имя тебе дали при конфирмации?
— Скажу, если согласишься со мной пообедать. Ну же, Лина, соглашайся! Грешно в такой день заниматься бухгалтерией!
— Так и быть! — удивляясь себе, решительно произнесла Лина и поднялась на ноги. — Пойдем пообедаем, только быстро. — Наклонившись над столом, она сохранила файл и выключила компьютер.
— При конфирмации меня назвали Майклом, — сообщил он, протягивая ей руку. — Деклан Салливен Майкл Фицджеральд. Ирландец до мозга костей.
— А меня — Луиза. Анджелина Мари Луиза Симон.
— Как это по-французски!
— Само собой. А вот еду я предпочитаю итальянскую. — Она взяла его за руку. — Угостишь меня пастой?
По своим предыдущим поездкам в город Деклан убедился: нужно очень постараться, чтобы найти в Новом Орлеане место, где плохо кормят! Поэтому спокойно позволил Лине привести себя в маленький, ничем не примечательный на вид ресторанчик. Но стоило вдохнуть доносящийся из дверей аромат, чтобы понять: кухня здесь отменная!
Войдя, Лина помахала кому-то рукой и направилась к пустому столику в углу.
— Сегодня у нас не свидание, — сообщила она Деклану, едва они сели.
Деклан постарался сохранить самый серьезный вид.
— Да ну?
— Именно. — Лина откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу. — Свидание — это когда мы заранее назначаем время и ты заезжаешь за мной домой. Так что первое свидание у нас завтра. А сегодня так, просто неожиданная встреча. Это на случай, если ты вспомнил о правиле трех свиданий.
— Кто бы мог подумать, что женщины столько о нас знают!
Губы ее изогнулись в усмешке.
— Мы о вас такое знаем, чего вы и сами о себе не подозреваете! — Не отрывая взгляда от его лица, она подняла руку и помахала темноволосому официанту, направившемуся к их столику. — Марко, привет!
