– Я же не могу тебе дать заверенную расписку, – засмеялся
незнакомец. Затем, стерев с лица улыбку, он сказал: – Даю тебе честное мужское
слово.
– И все?
– Мне кажется, этого достаточно. Я никогда не бросаюсь
словами. Не знаю, как твой жиро-пуп, но я всегда делаю то, что говорю. Ладно,
крошка, до завтра!
Закрыв за ним дверь, я плюхнулась в кресло и закрыла глаза.
Поздравляю, Веруня, тебе предлагают не только петь, но и торговать своим телом.
Черта с два! Посмотрим еще, что из этого выйдет. А пока надо собираться домой…
Глава 5
– Извините, господа, по техническим причинам ресторан
закрывается раньше обычного, – услышала я, заглянув в зал.
Раскрасневшиеся официанты рассчитывались с посетителями. В
углу у стенки по-прежнему шумела компания братков.
– Михалыч, персонал чтоб остался! – донесся до меня пьяный
голос Карася.
– Любка, что этот придурок надумал? – спросила я у подруги.
– А хрен его знает! Сказал, что будет гулять до упора, пока
не надоест. Вот гад ползучий! Мне так хотелось выспаться! Чтоб он сдох, сволочь
поганая! Приказал всем оставаться на своих местах.
– Девчонки, по домам сегодня никто не идет, – подошел к нам
администратор Максим. – Братва сегодня гуляет, надо обслужить.
– Что, и мне остаться? – раздраженно спросила я.
– Тебе, Верка, придется петь и скакать по сцене вместе с
танцорами. Это не я придумал, это Карась приказал.
– А деньги?
– Какие деньги?
– За сверхурочные деньги положено платить.
– Ага, сейчас! Ты ведь знаешь, что с Карася копейки лишней
не вытрясешь.
– Это что ж получается, я должна за бесплатно пахать? –
Голос мой задрожал от обиды. – Да я бы лучше с подносом бегала, чем горло
надрывала. Я устала, пойми! Я за бесплатно петь не умею.
– Это ты с Карасем разбирайся. Правда, он сейчас в таком
состоянии, что к нему лучше не подходить. Пьяный, как скотина, зараза такая!
Можешь нарваться на неприятности. Сегодня суббота. Карась объявил субботник.
Все трудятся безвозмездно.
Я посмотрела на Любку, затем перевела взгляд на Максима и
жалобно произнесла:
– Господи, услышь мои молитвы и забери этого гребаного
Карася к себе на небеса!
– Никто его не заберет, пока ты сама его не грохнешь, – вздохнула
Любка, поправляя фартук.
– Тогда, ребята, по рюмашке – и за работу. Пошли ко мне,
чтобы не светиться тут.
Достав из шкафа припрятанную бутылку виски, я налила полные
рюмки и грустно произнесла:
– Сегодня так хотелось пораньше домой приехать. Ладно бы еще
для нормальных посетителей петь – они и цветы дарят, и деньги дают, а для этих
скотов вообще ничего делать не хочется. Там что, только братва осталась?
– Угу, – кивнул Максим, вытаскивая из кармана пачку
«Винстона». – Закрыли ресторан, заказали проституток. Сейчас все кверху дном
перевернут. Только бы много посуды не побили. А то в прошлый раз, когда они так
же гуляли, хозяин по-крупному прогорел. Пришлось новые тарелки покупать,
фужеры, стулья. Даже цветомузыку, гады, побили…
– Там все упитые, – махнула рукой Любка. – С подносом ходить
страшно. Карась постоянно за задницу щиплет. Да так больно! Макар уже несколько
раз глазами раздел. Как я ненавижу эти субботники! Хоть бы они друг друга
перестреляли! В прошлый раз стали палить по барной стойке. Все дорогие бутылки
разбили. Бармен успел вовремя на пол лечь. Как бы сегодня еще хуже не было!
От выпитой рюмки я почувствовала прилив смелости и
решительным голосом произнесла:
– Вы как хотите, а я за бесплатно петь отказываюсь! Мы тоже
люди, в конце концов! Если мы все устроим забастовку, ничего нам не будет.
Пусть сами поют, сами себе стол накрывают, сами тарелки грязные за собой
убирают. Пусть хоть немного научатся ценить чужой труд! Любка, ты ко мне
присоединяешься?
– Я боюсь, – опустила голову Любка. – Карась ведь сказал,
что может меня в любую минуту на панель вышвырнуть…
– Максим, а ты? – перевела я взгляд на администратора.
– Я не могу. Верка, пойми меня правильно, – отвел глаза
Максим. – Вы – женщины, вам с ним проще общий язык найти, а меня шлепнут и в
реку кинут, вот и все дела. У меня в России жена и дочка остались. Мы там в
нищете жили. Дочка подрастает. Ее нужно языкам учить, а это сейчас больших
денег стоит. Я, когда в ресторан этот устроился, начал неплохо зарабатывать.
Большую часть денег жене высылаю. Мне бастовать нельзя. Мне нужно хоть немного
бабок подкопить. У меня семья, пойми меня правильно.
– Все с вами ясно, – усмехнулась я. – Сейчас пойду к Карасю
и скажу, чтобы он этот микрофон себе в задницу засунул. В контракте ни слова не
говорится о том, что я должна братву развлекать. Вот и перебесятся!
Открыв дверь, я хотела было выйти, но Любка с Максимом в
последнюю минуту удержали меня.
– Верка, не дури, – затараторила подруга. – Карась же псих!
Его злить нельзя. В пьяном виде он тебя, как куропатку, пристрелит или отдаст
на растерзание своим головорезам. Попоешь забесплатно, ничего с тобой не
случится. Он же и так тебе нормальные бабки платит. Ты больше всех нас
получаешь. Пять тысяч баксов в месяц плюс чаевые! Где ты такое еще найдешь?!
Оттолкнув Любку, я направилась в зал.
Братва гуляла вовсю. Столы ломились от дорогих деликатесов,
спиртным можно было запросто напоить целый полк. Повсюду витал запах пота и
анаши. Карась сидел рядом с Макаром и, покачиваясь на стуле, курил «косячок».
Глаза у него были стеклянные, как у манекена.
Подойдя к Карасю, я постучала его по плечу и вежливо
произнесла:
– Можно тебя на пару минут.
Окинув меня безразличным взглядом, Карась замотал головой.
– Послушай, я бы хотела поговорить с тобой кое о чем. Ты не
мог бы выйти со мной в коридор?
– Зачем? – глубоко затянулся Карась и пустил в потолок
дымные колечки.
– Я бы хотела поговорить с тобой наедине.
– Верка, я занят. Давай собирай девок и выходи на сцену.
Через пять минут чтоб были готовы. Душа музыки просит!
– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Мне заплатят
за это выступление?
– За что? – открыл глаза Карась.
