Приоткрыв створку, я взобралась на подоконник и,
перекрестившись, спрыгнула вниз. Улица была пустынна. «Вот и хорошо», –
подумала я и, надев темные очки, пошла искать такси.
Сев на заднее сиденье, я назвала адрес мотеля и, отерев
проступивший пот, достала из сумочки ключи. Карась приедет не скоро. Время у
меня еще есть…
На стоянке ярко-красного «фольксвагена» не оказалось… Может,
Михаил приехал на такси? Чувствуя нарастающее волнение, я подошла к знакомой
двери и, осторожно толкнув ее, замерла. Дверь не поддалась. Вставив ключ в
замок, я повернула его и вошла в номер.
Номер был пуст. Кровать заправлена. Кресло стояло в углу.
Опустившись в него, я закрыла глаза. Запах… Едва уловимый запах дорогого
одеколона… Михаил был здесь, но меня он так и не дождался…
– Мадам? – В комнату вошла пожилая женщина с пылесосом в
руках. Поставив пылесос на пол, она быстро заговорила по-чешски, показывая
пальцем на открытую дверь.
– У меня был ключ, – попыталась объяснить я. – Мужчина,
снимавший этот номер, наверное, уехал… У-е-хал…
Женщина кивнула.
– У-е-хал, – нараспев повторила она за мной.
Тяжело вздохнув, я отдала ей ключи и пошла ловить такси.
Долгожданная встреча так и не состоялась…
Попасть в квартиру Карася оказалось труднее, чем я думала.
Удалось мне это с третьей попытки, но все-таки удалось.
Встряхнув принесенное Любкой платье, я надела его, слегка
подкрутила волосы и, забравшись с ногами на диван, принялась ждать своего
мучителя.
Карась пришел далеко за полночь.
– Как долго тебя не было, милый, – потянувшись, сказала я.
– Верка, ты что надумала? – насупился Карась.
– Ничего. Как видишь, сижу и жду тебя. Давай разливай вино
по бокалам.
– Верка, ты со мной не шути! – Огромные, как дыни, кулаки
Карася угрожающе вздулись.
– А я и не шучу! Я просто хочу доказать тебе, что я тебя
люблю.
– Ну, Верка, тебе в артистки надо было идти, – криво
ухмыльнулся Карась. – Зря ты в манекенщицы подалась!
Я сделала вид, что не понимаю, о чем говорит Карась, и
протянула руки вперед, показывая, что хочу его обнять.
– Да ну тебя, Верка! Я уже натрахался сегодня!
Мне пришлось встать с дивана и всем телом прижаться к своему
мучителю. Карась с легкостью поддался на мои ласки.
В эту ночь он лез из кожи вон для того, чтобы доставить мне
удовольствие. Насытившись друг другом, мы крепко обнялись и уснули. Не знаю
почему, но мне совсем не снилась комната в мотеле с огромным вентилятором в
углу, разгоняющим прохладный воздух… Михаил мне тоже не снился. Возможно,
потому, что я его предала, в присутствии Карася попросив оставить меня в покое.
Но в глубине души я не считала это предательством. Я твердо знала одно, что
спасти меня от тюрьмы может только один человек – Карась. Я не хотела
загадывать, как дальше сложится моя жизнь, я просто хотела жить, не видя
крепкой стальной решетки на окнах…
Когда я, наконец, проснулась, было уже светло. Глядя на
толстую шею Карася, мне захотелось взять прочную леску и крепко затянуть ее
концы. А еще мне хотелось взять нож, вонзить его по рукоятку в грудь, а затем
заглянуть внутрь и посмотреть, есть ли у Карася сердце.
Наверное, почувствовав мой пристальный взгляд, Карась зевнул
и нехотя открыл глаза.
– Верка, ты меня любишь? – подозрительно прищурившись,
спросил он.
– Люблю, – поспешно закивала я и погладила его по плечу. –
Ты адвокатов нанял?
– Нанял. Уже работают. Думаю, неделя, две – и к тебе не
будет никаких претензий. Ну, Верка, натворила ты делов! Всю душу мне наизнанку
вывернула. Разве можно так с близкими людьми поступать?
– Нельзя!
– Фраер твой вчера в Россию укатил. – Карась, приподнявшись,
посмотрел на меня так, что я невольно съежилась. – Не бойся, не трону, –
усмехнулся он. – Бить не буду. Никогда не буду. Только еще раз с кем-нибудь
загуляешь, я тебя сразу убью!
– Я больше никогда не буду гулять, – опустив глаза,
прошептала я.
Карась взял меня за подбородок, подержал так несколько
секунд, а затем отпустил. Наверное, именно с этой минуты наши с Карасем
отношения вновь наладились. Он перевез мои вещи к себе и заявил о том, что
теперь мы будем жить вместе.
Синяки и царапины, в изобилии покрывавшие лицо и тело,
постепенно подживали, но по-прежнему бросались в глаза.
– Отдыхай, Верка! – милостиво разрешил Карась. – Считай, что
у тебя отпуск, правда, за свой счет…
Спорить с ним было бесполезно.
После двух лет напряженной работы короткая передышка
оказалась как нельзя кстати. Целыми днями я читала книги, смотрела по
телевизору развлекательные программы, изредка – кинофильмы, идущие на русском
языке. Пережитое потрясение не прошло для меня бесследно. При мысли о Михаиле
по-прежнему сладко замирало сердце. Хотелось писать стихи… Чувствуя прилив
вдохновения, я надевала дорогое белье, опускала жалюзи, растапливала камин,
доставала из бара бутылку «Хеннеси», ложилась на медвежью шкуру и начинала
творить. Лучшие мои песни родились именно в это время…
Карась вел себя безукоризненно. Не бил меня, не обижал,
возвращаясь домой, всегда приносил свежие, нежно пахнущие розы. Даже в постели
он старался быть ласковым…
Через две недели я приехала в ресторан. Девчонки из кордебалета,
увидев меня, радостно завизжали:
– Верочка, как хорошо, что ты пришла! Без тебя заработки
сразу упали. Прыгаем, как блохи, за «спасибо» – ни чаевых, ни шампанского, один
голый оклад, даже на черный день отложить нечего!
