Походив по кабинету, я по привычке села на стол и, бросив
взгляд на телефон, глубоко задумалась. Может, позвонить Любке? Когда-то я
обещала взять ее на работу в ресторан… Она смеялась, не верила, дуреха… А потом
настучала Макару о предстоящей встрече с Михаилом. Болтливость подруги едва не
обернулась трагедией. Хорошо, что все обошлось… Нет, звонить нельзя. Макар может
пронюхать, где я нахожусь, и тогда… А что, собственно, тогда? Макар,
безусловно, крупный авторитет, но сфера его влияния не распространяется на
Россию. Незадолго до смерти Карась говорил, что мой Михаил тоже каким-то
образом связан с преступным миром. Значит, у него есть «крыша». Кажется, эта
«крыша» намного сильнее пражской группировки. Значит, мне нечего бояться. В
любом случае Михаил сумеет меня защитить.
Решительно отодвинув аппарат, я встала и занялась делами.
Работа доставляла мне удовольствие. В ресторане я появлялась
каждый день и просиживала там до глубокой ночи. Валерий Степанович оказался
отличным помощником. Вместе с ним мы быстро навели порядок. Правда, для этого
мне пришлось уволить половину сотрудников и набрать новых, но в итоге
оказалось, что я все сделала правильно. Воровство удалось искоренить, продукты
закупались всегда свежие, специально приглашенные повара готовили так, что к
нам было трудно попасть. Ну и доходы росли соответственно…
Михаил искренне радовался моим успехам. Обоюдная занятость
отнюдь не мешала нашим отношениям. Скорее, она подогревала их, делая встречи
более желанными, а дом – притягательным.
Каждый вечер в моем ресторане играл джаз. Ребята подобрались
молодые, талантливые. Платила я им вполне достойную зарплату, да и чаевые они
получали немаленькие. Однажды я спустилась к ним в зал и, напев простенькую
мелодию, внезапно возникшую в голове, попросила развить тему. Пока они
подбирали аккорды, я придумала слова. Песенка получилась забавная.
– Вера, – окликнул меня чей-то голос, когда я уже собиралась
подняться к себе. Повернувшись к двери, я увидела… Любку. Любка сильно похудела
и выглядела больной. Взвизгнув, как девчонка, я бросилась к подруге на шею и,
расцеловав ее в обе щеки, повела в кабинет.
Закрыв дверь на ключ, я показала ей на стул, а сама села на
стол.
– Ты так и не научилась сидеть на стуле, – сквозь слезы
улыбнулась Любка.
– Не научилась, но мои сотрудники уже к этому привыкли.
Открыв сейф, я вытащила оттуда бутылку виски и две рюмки.
Затем, подмигнув Любке, наполнила рюмки до краев.
– Раньше ты прятала бутылки в комоде, – выпив виски, сказала
Любка. – Теперь у тебя сейф.
– Теперь у меня все по-другому. Теперь я замужем, Любаша, и,
знаешь, очень люблю своего мужа. Я просыпаюсь счастливой, засыпаю счастливой,
весь день я летаю как на крыльях, но и это еще не все. Теперь я имею
собственный ресторан. От работы я получаю сумасшедшее удовлетворение. В дела
своего супруга я стараюсь не вникать, но он настолько мне доверяет, что часто
советуется со мной, когда готовится принять важное решение. А ты как меня
нашла? Если тебя послали за тем, чтобы уговорить меня вернуться, можешь не стараться.
Я никогда не вернусь к прошлой жизни!
Любка, опустив глаза, промолчала.
– Ну что ты приперлась, подруга? – хлопнув кулаком по столу,
закричала я. – Приехала вынюхивать, как я тут живу, и настучать об этом
Макару?! Так езжай и стучи! Стучи сколько влезет! Я плевала на твоего Макара,
на его сына и на всех вас, вместе взятых! У меня своя жизнь… Я не хочу
вспоминать о прошлом! Ты бы ехала, Любаша, обратно и не совала свой нос куда не
нужно. Я ведь твой любопытный нос и откусить могу!
– Ты зря на меня кричишь, Верка! Я тебе ничего плохого не
сделала. Ты мне до сих пор простить не можешь, что я про тебя Макару
рассказала? У меня выхода не было. Он бы меня убил, вот и все дела. Вечно мне
за тебя отдуваться приходится! Ты со своими мужиками накуролесишь, а они потом
на мне зло срывают. И вообще, я в твоем ресторане не работаю. Подумаешь, какая
директриса нашлась! Давно ли ты в люди выбилась?
– Я всегда была человеком, – твердо сказала я.
– Когда ты у нас пела, то так не орала. Недавно, наверное, научилась.
Власть почувствовала… Вон какое кресло себе оторвала!
Повернувшись, я посмотрела на кожаное кресло, вплотную
придвинутое к столу:
– Я на нем никогда не сижу, не нравится оно мне. Я сижу на
столе. Или скидываю туфли, ложусь на живот и просматриваю бумаги.
– А сотрудники, когда к тебе приходят, на пол, что ли,
ложатся?
– У меня с сотрудниками проблем нет. Я почти весь штат
поменяла. У меня все сотрудники при понятиях. У нас нормальная, рабочая
обстановка. Так зачем ты сюда приперлась?
– Я из Праги навсегда уехала, – вздохнув, промямлила Любка.
– Помнишь, ты мне говорила, что, когда откроешь собственный ресторан, найдешь
для меня местечко…
– Ты пришла устраиваться на работу? – опешила я.
Смахнув слезы, Любка прикусила губу.
– В тот день, когда ты исчезла, Макар прислал ко мне домой
двух бритоголовых братков. Они прижали меня к стене и стали пытать, куда ты
пропала. Ты ведь исчезла так быстро… Даже деньги не взяла, за которые
корячилась больше двух лет… Откуда мне знать, что твой Михаил остался жив?
Короче, Верка, бросили меня в машину и привезли на какой-то пляж. Через
несколько минут на этот пляж приехал Макар. Смотреть на него было страшно. Я
честно сказала ему, что ничего не знаю… Когда Макар уехал, меня избили, отвезли
на кладбище и сбросили в глубокий ров. До сих пор не понимаю, как мне удалось
из него выкарабкаться… В общем, я выбралась, доехала до дома, забрала вещи,
деньги, документы, взяла билеты на поезд и вернулась в Россию. Я и не думала,
что ты жива. Я думала, что тебя убили… Больше месяца я лечилась у психиатра,
уйму денег потратила на лекарства. Однажды я проезжала мимо этого ресторана и
увидела, что он назван твоим именем. У меня аж сердце защемило… Зайти сюда я
решилась не сразу, а когда зашла, увидела в зале тебя. Вот и все, что я хочу
тебе сказать…
– Прости меня, Люба, – прошептала я.
Любка подошла ко мне, и мы обнялись.
– Вера, а что будет, если тебя найдут? – вдруг спросила она.
– Ничего не будет, – спокойным голосом ответила я. – Ничего!
Может, я и не выполнила все условия контракта, но оставила денег намного
больше, чем требует неустойка.
– Ты полагаешь, нас никто не будет искать?
– Нет. Тем более мы не так беззащитны, как раньше. Люб, а ты
не передумала?
– О чем ты говоришь?
