Брат Элиас впился своими черными глазами в глаза Эндрюса.
- Он здесь, - заговорил он, постукивая указательным пальцем по столу, подчеркивая каждое слово. - Здесь, в городе. Он набирает себе слуг, готовясь к грядущей битве с силами Господа. Здесь будет поле брани.
Джим поднялся, устало почесывая пятерней в волосах.
- Почему вы решили, что он здесь? - спросил он. - В фениксе тоже были осквернены несколько церквей. Откуда вы знаете, что он не там?
- Он здесь.
- Почему?
- Кто знает, почему сатана делает то, что делает, почему он направляется туда, куда направляется? Достаточно знать, что он здесь, среди нас, что он собирает свое воинство, готовясь к решающей битве, к битве, которая была предсказана...
- Стоп, - громко произнес Джим. - Я утомился от вашего бреда. Не думаю, что готов поверить во все эти сказки насчет конца света, - продолжил он, уже обращаясь к отцу Эндрюсу, - но для меня вполне очевидно, что он имеет отношение ко всему этому. Не знаю, каким образом. Может, он ненормальный. Может, я тоже ненормальный, но мне кажется, он понимает, что здесь происходит. Как вы думаете?
Священник согласно покивал головой.
- Очень хорошо. В таком случае переходим к конкретике. Что, где, когда. Только не забивайте мне голову этим бредом насчет предвидений и пророчеств.
- Вы прямо как Эзра, - улыбнулся брат Элиас. - Точно как ваш прадед.
- Отец, может, вы попробуете с ним поговорить, - взмолился Джим и принялся расхаживать по комнате. - Черт бы его побрал. Прошу прощения.
Эндрюс усмехнулся, покачав головой в знак того, что извинения необязательны, и переключил свое внимание на проповедника. Что-то было неправильное в этом человеке, что-то глубоко и фундаментально неправильное. Что-то нечеловеческое. Он всмотрелся в спокойное лицо проповедника и почувствовал, как в груди нарастает страх. Под внешним спокойствием этого человека крылась какая-то извращенность. Костюм брата Элиаса был тщательно выглажен, волосы аккуратно уложены... Прищурившись, отец Эндрюс подался вперед, словно не веря своим глазам.
В мочке уха брата Элиаса был маленький крест. Татуировка? Он присмотрелся. Нет, это не татуировка. Крест был врезан в плоть. Эндрюс посмотрел на другое ухо проповедника. И вторая мочка была жестоко помечена врезанным крестом.
Дверь конференц-зала открылась, и Рита впустила Гордона. Тот остановился на пороге, словно соображая. Что тут происходит.
- Присаживайтесь, - произнес Велдон. - Мы только что начали.
Гордон вежливо кивнул отцу Эндрюсу, но все его внимание было приковано к брату Элиасу. Проповедник в упор посмотрел на Гордона.
- Я ждал, когда вы придете.
- Вернемся к вопросам, - взял инициативу шериф. - Что именно сатана делает здесь, в Рэндолле?
Гордон бросил быстрый взгляд на шерифа, но счел за лучшее промолчать и не задавать лишних вопросов. Надо понять суть происходящего, а вопросы задать можно и потом, если потребуется.
- Он набирает себе слуг, готовясь к грядущей битве... - заговорил брат Элиас, не сводя глаз с Гордона.
- Каким образом он их набирает? - перебил Велдон. - Кого он набирает? Где? По тюрьмам? По барам? Или среди людей, которые не верят в Бога или не ходят в церковь?
Брат Элиас посмотрел на шерифа так, словно тот сморозил невероятную глупость.
- Где он их берет? Он берет их из женского лона. Он набирает себе младенцев.
Младенцы.
Гордон заметил, как резко побледнели лица шерифа и священника, чувствуя, что сам выглядит не лучше. От страха просто пересохло во рту.
Брат Элиас поднял с пола Библию в черном переплете и раскрыл ее на заложенной странице.
- Откровение, глава двадцатая, стих четырнадцатый, - спокойно произнес он. В голосе появились властные нотки. - "И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это - смерть вторая. И тот, кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное". - Подняв голову, он повторил, уже чуть мягче: - "И тот, кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное".
В комнате наступила тишина.
Брат Элиас закрыл Библию и положил на пол рядом со своим креслом.
- Озеро огненное - это ад, - сказал он. - А те, кто не записан в книге жизни, те, кто не родились, жертвы аборта, выкидыши, мертворожденные - они попадают в озеро огненное, чтобы стать слугами дьявола. Эти нерожденные младенцы - пустая доска, им не ведомы ни добро, ни зло, но сатана захватывает их в свои сети, заставляя их исполнять его злой умысел, обращая их в своих слуг.
- Вы ошибаетесь, - покачал головой отец Эндрюс. - Вы не понимаете, о чем говорите. Озеро огненное - не ад, а книга жизни - не жизнь. Любой семинарист может сказать вам...
- Не следует опираться на интерпретации прошлого, - перебил брат Элиас. - Ибо они неверны.
- Вы понятия не имеете, что...
- Господь, - спокойно продолжал брат Элиас, - говорил со мной путем божественного видения. Он указал мне, что надлежит сделать. - И медленно обведя взглядом присутствующих, - веско закончил: - А вы мне в этом поможете.
- Зачем мы вам нужны? - возразил отец Эндрюс. - Вы, судя по всему, знаете, что надлежит сделать и как это сделать, почему же вам не сделать это самому?
- Противник коварен. Он лжец и отец лжи. Он может выслать вперед своих приспешников. Он будет делать все, что в его силах, чтобы остановить меня в исполнении моего долга.
Джим тяжело опустился в кресло рядом с братом Элиасом.
- Не знаю, чему верить, - со вздохом заговорил он, обращаясь к проповеднику. - Я верю, что вы понимаете, что происходит, но я не уверен, что вы говорите нам правду. Или всю правду. Мне нужны дополнительные доказательства. Прежде чем я приступлю к каким-либо действиям, мне нужны доказательства. Я не могу поверить вам на слово.
Пальцы брата Элиаса поглаживали золотое распятие булавки для галстука.
- К завтрашнему дню у вас будут доказательства, - произнес он, сверкнув глазами. - Но если вы будете ждать дольше, окажется слишком поздно.
14
Тим Макдауэлл, вооруженный лишь фонариком и детским переговорником, в тринадцатый раз пересек промытую дождем канаву, что прорезала ложбину у северного берега Осинового озера. Мелкий дождь, начавшийся несколько часов назад, превратился в настоящий ливень, и почти все из поисковой команды разъехались по домам. Кое-кто остался пережидать непогоду в машинах, стоящих вдоль дороги у берега озера и теперь они с недоумением глядели на свинцовое небо, которое попеременно освещали вспышки красных и синих молний. Поиски продолжали, кроме него, только Мак Бакстон и Ральф Дэниэлс. Он понимал, что шансов найти какие-либо следы практически нет, особенно в этой ложбине, почти полностью, за исключением самого места лагеря, покрытой густой растительностью, и тем не менее был решительно настроен продолжать поиски до тех пор, пока что-либо не выяснит насчет Мэтта. Так или иначе.
