– Конечно. И высокие радиоантенны. Что за черт, ни одной.
– Наверное, забрали Люсиль в участок для допроса и…
– Но вокруг еще крутились бы зеваки, – заметил Мейсон. – Я
поеду совсем медленно. Когда будем проезжать переулок, посмотрим, есть ли
движение у гаража.
Ехали очень медленно. Изучали переулок. Около гаража было
тихо и темно, только слабый отблеск уличных фонарей.
– Погоди-ка, – сказал Мейсон. – Мне что-то здесь не
нравится.
– А что? – спросила Делла.
Мейсон резко тормознул.
– Садись-ка за руль и дай фонарик. Хотя нет, мы туда въедем,
осмотримся и вернемся.
– Шеф, что вы подозреваете? Что-нибудь не так?
– Не знаю, – ответил Мейсон. – Но что-то подозрительно.
– Если так, лучше держаться подальше и…
– Я должен узнать, – сказал Мейсон.
Он оглянулся, проверил, не едет ли кто-нибудь за ними. Подал
немного назад, завернул в переулок и медленно поехал к гаражам.
Когда подъехали к гаражу номер 208, Мейсон сказал Делле:
– Дай фонарик и стой здесь.
Он выскочил из машины и побежал к гаражу. Заметив, что двери
не заперты, приоткрыл правую створку и посветил фонариком внутрь…
Бегом вернулся к машине, вскочил в нее, швырнул фонарик на
заднее сиденье и быстро выехал из переулка.
– Что случилось? – встревожилась Делла.
– Все, – понуро ответил Мейсон. – Мы попали в ловушку.
Глава 14
Пока Мейсон, резко свернув вправо и прибавив газу, не выехал
на улицу, Делла Стрит молчала.
– Так что случилось? – спросила она, когда они отъехали от
гаража достаточно далеко.
– Эта сука, – проговорил Мейсон, – эта двуличная маленькая
гадина!
– Она что, не сообщила в полицию?
– Нет. Она не сообщила в полицию, – подтвердил Мейсон. –
Тело лежит там же, где лежало, но теперь возле правой руки маленький блестящий
револьвер.
– Значит, это будет выглядеть самоубийством?
– Значит, это будет выглядеть самоубийством.
– Что же теперь? – спросила Делла.
– Надо поставить машину и спокойно подумать.
– А нельзя ли просто забыть об этом?
– Об этом-то и надо хорошенько подумать. Вон стоянка.
Остановимся на несколько минут.
Мейсон замедлил ход, въехал на стоянку, выключил двигатель и
фары.
С минуту они сидели молча, Делла первая нарушила тишину:
– В конце концов, никто, кроме Люсиль Бартон, не знает, что
вы там были, а она наверняка не скажет.
– Кто-то ею руководит, и этот кто-то предостерег, чтобы она
была осторожной, – задумчиво сказал Мейсон.
– Вы тоже наставляли ее.
– Правда. Но не забывай, и я обязан был оповестить полицию.
Я ведь тоже видел труп. Только тогда при нем не было револьвера.
Они снова замолчали. Через несколько минут Мейсон внезапно
потребовал:
– Делла, задавай вопросы.
– О чем?
– Об этом чертовом деле. Попробуем его прояснить.
– Что произойдет, если вы ничего не сообщите полиции?
– Кто-нибудь обнаружит труп и сообщит.
– Кто же?
– Скорее всего, Люсиль Бартон.
– Не понимаю.
– Она придет домой с каким-нибудь свидетелем. Скорее всего,
с подругой, Анитой Джордан.
– А почему не с другом?
– Она помолвлена, и, если попадет в газеты, лучше, если
напишут, что она провела вечер с подругой.
– Понятно. И что дальше?
– Дальше, – продолжал Мейсон, – Люсиль Бартон попросит Аниту
открыть гараж, фары осветят его внутри. Анита начнет кричать, Люсиль тоже, обе
разом впадут в истерику, вызовут полицию… И зевакам, и полиции будет на что
поглазеть.
– А им это удастся?
– Не знаю, – ответил Мейсон. – Зависит от того, насколько
хорошо сыграют свои роли.
– Анита и Люсиль?
– Нет. Люсиль и тот, кто ею руководит. Возможно, Артур
Колсон.
– Хотите, чтобы я спрашивала о нем?
– Спрашивай о чем хочешь. Обо всем, что придет в голову.
– А полиция не спросит ее об этом человеке? Например, знала
ли его Люсиль?
Мейсон немного подумал.
– Да. И она должна будет сознаться, что знала и что он был ее
первым мужем. Тогда полиция спросит, почему он выбрал для самоубийства именно
ее гараж, а не какое-нибудь другое место. Они станут подозрительны и захотят
узнать, действительно ли это самоубийство, и… Потом, конечно, исследуют оружие
и вызвавшую смерть пулю, если ее найдут. И выяснят, что револьвер подброшен.
Все это будет выглядеть подозрительно.
– Ну хорошо, – продолжала Делла, – теперь спрошу о другом.
Допустим, в полицию сообщите вы?
– Вот тогда я и попадусь.
– Почему?
– Потому что не проследил, сообщила ли Люсиль. Я ведь мог
задержаться и убедиться, что она сделала, как я сказал.
– Ну и что же? Разве вы отвечаете за то, что она делает?
– Но я адвокат и судебный чиновник. Оповещение полиции о
трупе моя прямая обязанность. Вместо того чтобы сделать это, я поручил Люсиль
позвонить.
– А что скажет Люсиль?
– В этом вся загвоздка. Она наверняка станет настаивать, что
никакого трупа мы не находили и я делаю из нее козла отпущения, выгораживая
какого-то своего клиента.
– А полиция ей поверит?
– Если да, мои дела плохи, если нет – поднимется крик, что я
не пронаблюдал, чтобы полиция была извещена о происшествии, и сам не сообщил,
пока со мной не связались.
– А почему вы этого не сделали?
– Потому что занимался компенсацией Финчли. Был так поглощен
промахом Аргайла, что не обратил внимания на молчание полиции. Все напрасно,
Делла. Если бы я подумал, то сообразил бы, что может произойти. Логически
рассуждая, как у законопослушного гражданина и как у юриста у меня один выход:
сообщить обо всем в полицию.
– Почему же не делаете этого?
