– Дьявольщина, – сказал Трэгг, – раз вы вошли в квартиру и
что-то там делали, я могу…
Мейсон резко прервал его:
– Нет-нет, лейтенант. Вы снова все ставите вверх ногами. Я
не вошел в квартиру без разрешения. Люсиль Бартон написала первое письмо и
прислала мне ключ. Это было явное разрешение войти. Но то, второе письмо,
лейтенант, было западней.
– Этот револьвер был там, когда вы открыли ящик? – спросил
Трэгг.
– Могу сказать только одно, лейтенант: там был какой-то
револьвер. Теперь понимаете, что это значит. Секретер был заперт. У кого-то
второй ключ, и этот кто-то прислал его мне. Поскольку мисс Бартон была у меня в
бюро, а револьвер лежал в ее квартире, она не могла иметь его при себе. Это
очевидно. Поскольку отпечатков ее пальцев на револьвере не нашли, вы не
докажете, что это ее оружие. Больше я ничего не могу доложить. Я кое-что
подсказал. Думаю, и так зашел слишком далеко.
Лейтенант Трэгг резко повернулся к полицейскому:
– Уведите Колсона и Бартон. Он разговаривает не со мной.
Только притворяется, что говорит мне, а на самом деле инструктирует этих двоих.
Полицейский быстро поднялся.
– Пройдемте, – обратился он к ним.
Мейсон сказал Люсиль:
– При данных обстоятельствах рекомендую абсолютно ничего не
говорить. Вследствие враждебного отношения полиции отказывайтесь отвечать на
любые вопросы. Это мой совет как вашего адвоката.
– Совет адвоката! – воскликнул Трэгг. – Минуточку! Вы что,
будете защищать ее по делу об убийстве?
– Разве она обвиняется в убийстве?
– Возможно.
– Я уже сказал. Вчера, когда я был у нее, мисс Бартон
пригласила меня взять на себя одно дело.
– Какое?
– Этого я не могу сказать.
Трэгг обернулся к Люсиль Бартон:
– Вы об этом не говорили.
– Потому что не спрашивали, – уклончиво ответила она.
– Для какого дела вы его пригласили?
– Тс-с, тс-с, Люсиль, – предостерегающе поднял палец Мейсон.
– Прошу помнить: ни слова.
Она взглянула на Трэгга и с облегчением вздохнула:
– Вы слышали, что сказал мой адвокат?
– Уведите их, – приказал Трэгг полицейскому.
Пока Бартон и Колсон уходили, он со злостью жевал сигару.
Потом чиркнул о подметку спичкой, снова зажег сигару и обратился к адвокату:
– Мейсон, я предпочел бы не втягивать вас в это дело.
– Спасибо.
– Но боюсь, буду вынужден, поскольку сами напрашиваетесь.
– Да, понимаю.
– Можете себе представить, как это будет выглядеть в
газетах? «ОТПЕЧАТОК ПАЛЬЦА АДВОКАТА НА ОРУЖИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ».
– Считаете, эту информацию следует передать в газеты?
– Буду вынужден.
– Получится прекрасный заголовок.
– Потом появится другой: «АДВОКАТ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ДАВАТЬ
ПОКАЗАНИЯ».
– Воображаю, какая получится сенсация.
– Черт побери, Мейсон, – сказал Трэгг, – мы по разные
стороны баррикады, но я не хочу вас уничтожать. Не уверен, что, когда Гошен
смотрел на гараж, с ней были вы. Если и так, думаю, это она затянула вас туда,
чтобы показать нечто, о чем вы не имели ни малейшего представления. Если можете
это объяснить, ради бога, начните говорить.
– Погодите немного, лейтенант. Допустим, что так и было.
Освобождает ли это меня от ответственности? – спросил Мейсон.
– Не могу ответить определенно и окончательно, – сказал
Трэгг.
– Тогда ответьте неопределенно и неокончательно.
– Очень важно знать время смерти, – ответил лейтенант. – В
настоящее время мы можем определить его с точностью до часа. Если б нам
сообщили, скажем, что убийство произошло около шести, точность возросла бы до
минуты. Вы обязаны были сообщить в полицию.
– Понимаю.
– Значит, вы должны сами расхлебывать кашу, которую
заварили. Скажите теперь, в шесть часов, когда вас туда вызвали, тело уже было
в гараже?
– Я уже сказал, лейтенант, не могу открыть, где был около
шести.
– Если это Каффи ударился об автомобиль Финчли, каким
образом вы вытянули возмещение у Стивена Аргайла?
– Я ничего не вытягивал.
– Он вчера вечером договорился с Финчли.
– Верно.
– Это я выяснил точно, – сказал Трэгг, – потому что мне надо
было установить, где он был вчера после полудня и вечером.
– И вам это удалось?
– Да. Дома. Вы пришли, обвинили его в аварии и бегстве. Он,
естественно, не хотел и слышать об этом.
– Разумеется, не хотел.
– Вскоре после вашего ухода Аргайл все продумал и решил
заплатить. Он поехал в ваше бюро. Приказал шоферу ждать внизу. Потом, когда
ожидание затянулось, спустился и вспомнил, что в этот вечер Питкин должен был
быть свободен, и разрешил ему уехать. Машину велел поставить в гараж.
– Ага.
– Аргайл ждал вас до шести, потом позвонил своему страховому
агенту и рассказал, где он и почему. Тот испугался, посоветовал держаться от
вас подальше и ни в коем случае не общаться с вами. Пообещал тотчас же приехать
и попросил Аргайла подождать в холле. Продавщица в табачной лавке прекрасно его
запомнила. Через пять-десять минут пришел агент, и они уехали.
Присматриваясь к Мейсону, Трэгг прибавил:
– Если Аргайл не был виновником случившегося, он сам и его
страховая компания, конечно, потребуют вернуть деньги.
– Скорее всего.
Трэгг быстро глянул на Мейсона:
– Вы ничего не говорили о возврате денег.
– Не говорил, потому что не намерен их возвращать.
– Что?!
– Собираюсь их задержать.
– Послушайте, Мейсон, почему бы вам не выложить все
начистоту?
– Да мало ли почему. А вдруг что-то не так?
– Что-то не так, Мейсон, и сейчас. Когда эта женщина пришла
сюда, она не знала, что вы ее адвокат.
– Что вы говорите? Неужели не знала? – с притворным
удивлением воскликнул Мейсон.
– Если расскажете все, что знаете, я в лепешку расшибусь,
чтобы вас не тронули ни пресса, ни наше управление.
