Мейсон подтвердил ее слова наклоном головы. Делла Стрит
подняла брови.
– Что это может означать, шеф?
– Черт меня побери, если знаю, Делла, – ответил Мейсон. – Кажется,
кто-то хочет за наш счет поживиться.
– Но, шеф, она достаточно сообразительна и поняла, что
второй раз вы не дадите себя обмануть. И, пожалуй, не настолько глупа, чтобы
писать второе письмо на той же машинке, зная, что вы ее видели и сами на ней печатали.
– Пожалуй, да, – неуверенно произнес Мейсон. – Очень многие
не догадываются, что машинопись так же индивидуальна, как и почерк. Как внешний
вид машинки говорит о фирме и модели, так и отпечатка букв и строчек точно
скажут – письмо отпечатано именно на этой машинке. Поразительно, как мало людей
знают об этом.
– Допустим, это так, – вставила Делла, – но она наверняка
знает, что вы видели у нее эту розовую бумагу и даже взяли лист, когда
печатали.
– Вот это как раз и непонятно, – признал Мейсон, исследуя
письмо.
Тихонько постучали, и в дверную щель просунулась голова
Герти.
– К вам мисс Люсиль Бартон. Она говорит, много времени не
отнимет. И что вы наверняка ее примете.
Делла Стрит улыбнулась:
– Придется заглянуть в словарь, шеф. Как это там – женственная,
очаровательная, притягательная, наивная, чарующая…
Мейсон быстро положил письмо и конверт в ящик, а ключик
сунул в боковой карман жилета, где уже лежал ключ от квартиры.
– Пригласи, Герти, – сказал он.
– С ней какой-то мужчина.
– Как его зовут?
– Мистер Артур Колсон.
– Проводи их сюда, Герти.
Когда Герти закрыла дверь, Мейсон быстро обернулся к Делле
Стрит:
– Делла, если я попрошу напечатать что-то и дать им на
подпись, а потом выйду, задержи их под каким-нибудь предлогом. Постарайся,
чтобы они не ушли слишком рано.
– Не понимаю, – сказала Делла.
– Ты будешь отвлекать их внимание. Я пойду в ее квартиру и
загляну в секретер. Задержи их, пока я не закончу.
– Но, шеф, это ведь…
– Ничего не могу поделать, – прервал Мейсон. – Взыграло
любопытство. Я должен узнать, что затевается.
– А если она…
Отворив дверь, Герти доложила:
– Мисс Люсиль Бартон и мистер Артур Колсон.
Люсиль легко впорхнула в кабинет. Облегающее платье
подчеркивало ее пышные формы; улыбающиеся глаза, свежесть лица и естественная
улыбка создавали впечатление полнейшей искренности.
– Мистер Мейсон, утром я не поняла вас. Вы посчитали, что я
лгу, будто не помню, что делала позавчера днем, и хочу вас завлечь. Вы
упомянули о газетных объявлениях. Я просмотрела все и нашла то, что вы имели в
виду, поэтому сразу решила прийти и доказать вашу ошибку. Разрешите представить
мистера Колсона.
Артур Колсон, худой, слегка сутулый, протянул Мейсону
небольшую мускулистую руку, внимательно глядя исподлобья и сохраняя на лице
выражение озабоченности.
– Добрый день, мистер Мейсон, – произнес он с явно
искусственной аффектацией. – Вероятно, вы удивлены моим визитом, так же как и я
сам, но Люсиль невероятно упряма. Импульсивна во всем. Кажется, я должен быть
свидетелем.
– Мисс Стрит, мой секретарь, – представил Мейсон.
Они обменялись приветствиями.
– Пожалуйста, садитесь, – пригласил Мейсон.
Делла Стрит уселась за свой стол, держа наготове карандаш и
блокнот.
Люсиль Бартон быстро заговорила:
– Мистер Мейсон, я должна кое-что объяснить. Я слегка
обманула вас, говоря, будто не помню, что делала в тот или другой день. Я тогда
была с Артуром, но не знала, захочет ли он быть названным. Поэтому понадобилось
сперва встретиться с ним и спросить, могу ли я… Видите ли, мы работаем вместе.
У меня доля в предприятии, я занята ежедневно с двух до пяти. Третьего у Артура
был свободный день, и мы пошли на «Веселого князя».
– Это что? Пьеса? – спросил Мейсон.
– Фильм. Очень хороший, мистер Мейсон. Один из тех, которые
запоминаются надолго.
Артур Колсон кивнул.
– Где он идет? – спросил Мейсон.
– В «Альгамбре». Вторым экраном. Мы не успели посмотреть,
когда он шел. Артур очень, очень занят, но мне так хотелось на этот фильм! Я
уговорила его взять свободный день. Я ему сказала: «Работа, работа, и только…»
– А после кино, – прервал ее Мейсон, – вы поехали по направлению
к Хикман-авеню и Вермесилло-драйв?
Колсон отрицательно качнул головой.
– Зачем же? – засмеялась Люсиль. – «Альгамбра» на другом
конце города. Фильм закончился около пяти, а потом мы пошли…
– На коктейль в гостиницу около кино, – продолжал Колсон.
Его лицо выражало полусонную задумчивость, как если бы
погруженный в книги ум навсегда остался под обложкой научного труда и жизнь
была серией неясных впечатлений на границе сна и бодрствования.
Люсиль догадалась, о чем подумал Мейсон.
– Артур – химик, – вмешалась она быстро и энергично, – он
теперь изобретает новый вид кино, основанный на использовании инфракрасных
лучей, чтобы…
Колсон внезапно оживился. Выражение озабоченности на его
лице исчезло, и он резко сказал:
– Не будем об этом, Люсиль.
– Я только хотела пояснить мистеру Мейсону, чем ты
занимаешься, чего достиг по части изобретения и что нас связывает. Я вложила
определенную сумму в предприятие Артура и работаю для него ежедневно с двух до
пяти. Печатаю на машинке и тому подобное. Нельзя сказать, что я хорошая
машинистка, но как-то справляюсь, а Артуру необходим тот, кому можно доверять
на работе. Он так неосторожен. Его последнее изобретение…
– Мы его еще не продали, – предостерег Колсон. – О нем лучше
помолчать.
В разговор вмешался Мейсон:
– Меня не интересуют изобретения, но я хотел бы знать, что
случилось позавчера днем. Насколько я понял, вы зашли в бар выпить коктейль.
– Да.
– Как долго вы там пробыли?
– Ох, может, час, может, дольше. Сидели, пили. Разговаривали
о фильме.
– А потом пошли обедать к «Мэрфи», – добавила Люсиль.
– А потом? – спросил Мейсон.
– А потом пошли домой выпить рюмочку и опять разговаривали.
