Джон сводил меня в музей Сальвадора Дали, в котором я уже
давно хотела побывать. Мой любимый также показал мне ещё один интересный и
необычный музей. Это музей Шерлока Холмса. Когда я зашла внутрь, мне
показалось, что я нахожусь в музее Ливанова. И я не ошиблась. В этом музее
действительно на доске висела фотография этого актера среди фотографий других
Холмсов. Говорят, что даже сама королева признала, что он самый лучший. Меня
поразило то, что в общей гостиной в камине горит огонь. Когда находишься в этом
музее, то начинает казаться, что Холмс с Ватсоном совсем недавно вышли погулять
по парку Риджент. Создаётся впечатление, что каждая вещь в этом доме живая. Вот
хозяин положил на журнальный столик свою трубку. На стуле скрипка...
Этот музей привёл меня в настоящий восторг. Тут можно
трогать и примерять всё, что угодно. Нет никаких смотрителей, которые будут
ходить по пятам и кричать, что этого нельзя делать. Мы гуляли с Джоном по
Бейкер-стрит и любовались всем, что встречалось на нашем пути. Рядом с музеем
Холмса находится магазинчик Элвиса Пресли, и мы не могли отказать себе в
удовольствии в него заглянуть.
Меня потряс знаменитый на весь мир Биг-Бэн – высокая башня с
часами и огромным колоколом. Мне очень понравился Вестминстер, один из районов
Лондона. А в Кенсигтонском саду мы с Джоном лежали прямо на траве, смотрели в
небо и мечтали о том, что нас ждёт впереди. Джон говорил, что очень хочет
увидеть Россию и познакомиться с моим отцом. Я молчала и думала о том, что это
невозможно. Отец никогда не одобрит мой выбор: Джон не совпадает с
представлениями моего отца о будущем зяте. Но мы всё же мечтали... А рядом с
нами бегали почти ручные белки, шарили по карманам и искали орешки. В этом
парке стоит статуя Питера Пэна – мальчика, который так и не повзрослел. Мы оба
думали, что попали в безумно красивую сказку.
А эти романтические ужины в ресторанах и пабах Лондона...
Ночью мы часто гуляли на Пикадилли-Серкус. Даже ночью эта площадь ярко
освещена. Мы любили стоять у фонтана, который находится в самом центре, и
любоваться одним из самых популярных символов Лондона – изящной фигуркой ангела
с луком и стрелой. Фонтан на Пикадилли-Серкус мне почему-то напомнил фонтан в
московском ГУМе. У него все назначают друг другу встречи, а по вечерам тут
встречаются влюблённые...
А потом случилось самое страшное. Гувернантка рассказала
отцу о моём серьёзном увлечении. Он приехал незамедлительно и в спешном порядке
увёз меня в Россию. После того, как отец вернул меня в золотую клетку, для меня
начались тяжёлые времена. Меня грело лишь то, что я могла общаться со своим
любимым по Интернету. Каждый день мы писали друг другу электронные письма и
мечтали о том времени, когда мы вновь будем вместе.
А однажды отец положил передо мной конверт с фотографиями и
сказал, что мне необходимо их посмотреть. Меня охватило какое-то нехорошее
предчувствие. Открыв конверт, я увидела снимки моего любимого, занимающегося
сексом с женщиной, которая была намного старше его. Судя по всему, Джон был
сильно пьян.
Уронив снимки на пол, я побежала к отцу и закричала:
– Где ты это взял?! Я не верю тебе! Слышишь, я совершенно
тебе не верю! Это фотомонтаж!
– Ты можешь провести экспертизу и проверить их подлинность,
– недрогнувшим голосом ответил отец.
– Ты не сказал мне, где ты взял эти снимки?
– Их сделали мои люди, – я всегда завидовала выдержке отца и
его умению оставаться хладнокровным. Я же этим похвастаться не могла и всегда
страдала от своей излишней эмоциональности.
– Странно, как твои люди оказались в столь неподходящий
момент в чужой спальне и сделали эти снимки?! – кричала я голосом, полным
отчаяния.
– Просто я велел своим ребятам последить за этим Джоном. Вот
они и последили. А как уж они сделали эти снимки – это их дело. Факт налицо.
Твой Джон – бабник и наркоман. Я никогда в жизни не подпущу его близко к своей
дочери.
Я написала письмо Джону и рассказала ему о фотографиях. Джон
признался мне в том, что у него действительно была связь с женщиной намного
старше его. Он просил у меня прощения. А я не могла понять, как можно изменить
тому, кого любишь. Я искренне хотела простить Джона, но стоило мне посмотреть
на эти гадкие снимки, как меня подрывало и я чувствовала, как во мне кипят
обида и ненависть. Джон сам растоптал мою любовь и одним махом разрушил всё то,
о чём мы так долго мечтали. Я написала, что между нами всё кончено, и поменяла
свой электронный адрес и номер мобильного телефона. Так я поставила крест на
своей первой любви и на своих романтических отношениях.
После школы я поступила в МГИМО и приезжала на учёбу с
водителем и двумя здоровенными охранниками. Мой отец сказал, что так надо, а
спорить с отцом, как вы уже убедились, было бесполезно. Мне было сложно жить
под постоянным строгим контролем моего отца. Я так мечтала пойти куда-нибудь без
охранников... Но они всегда следовали за мной, словно тень. Когда мне
исполнилось восемнадцать, отец подарил мне отдельную квартиру, но
строго-настрого запретил жить отдельно. Так что пользоваться подарком по своему
усмотрению я не могла.
Я подозревала, что бизнес отца как-то связан с криминалом,
потому что он всегда боялся за мою жизнь. Он был слишком деспотичным и строгим,
и только, вспоминая о моей матери, он сразу отогревался и говорил о том, что,
чем старше я становлюсь, тем всё больше и больше становлюсь на неё похожа.
Просто поразительное сходство!
А однажды отец познакомил меня с сыном своего
друга-олигарха, Дмитрием. Мы приехали к его семье на день рождения, и отец
шепнул мне на ушко, чтобы я обратила на него внимание. После этого дня рождения
Дима иногда мне звонил, приглашал в ресторан и на светские мероприятия. Когда
мы с ним где-то прогуливались, то вызывали недоумение у случайных прохожих.
Двое молодых людей о чём-то беседуют, а следом за ними идут три амбала и следят
за каждым их шагом. Это двое моих охранников и один Димкин. Вот такая у нас
обоих была жизнь. Жизнь под охраной...
Как я относилась к Дмитрию? Просто как к другу. Ни о каких
чувствах с моей стороны не могло быть и речи. По ночам я по-прежнему думала о
Лондоне и о Джоне... Чтобы Дима не рассчитывал на большее, я сразу дала ему
понять, что я девушка очень строгих правил и воспитания. Всё, что я позволяла
Дмитрию, – так это иногда держать себя за руку. При этом я знала, что ему на
мобильный постоянно звонили девушки, и, скорее всего, с одной из них он был в
достаточно близких отношениях. В общем, с кем-то он спал, а с меня сдувал
пылинки.
Не так давно мой отец с нескрываемой радостью поведал мне о
том, что он разговаривал с отцом Дмитрия и что Дмитрий признался своей семье в
том, что он хочет сделать мне предложение.
– Но я не хочу за него замуж, – тут же заявила я своему
отцу.
