Несмотря на то, что мой отец богат и влиятелен, мне всегда
не хватало его любви, заботы, внимания и понимания. Он компенсировал свою
любовь деньгами или подарками. Из-за этого, в отличие от моих сверстников, у
меня возникло особое восприятие окружающего мира. Стереотипы заменили мне
истинные жизненные ценности.
Отец воспитывал меня под девизом «Деньги решают всё». А мне
всегда казалось, что деньги – это свобода. По крайней мере, многие говорили о
том, что именно деньги дали им возможность ощутить себя свободными людьми. А
вот лично я с деньгами не могу почувствовать себя свободной. Для меня деньги
ассоциируются с золотой клеткой, в которой я оказалась.
Деньги к деньгам, а это значит, что я при родительском
раскладе должна была выйти замуж за Диму. Отца нисколько не интересовал тот
факт, что я относилась к Диме как к другу, и не более того. Он сказал, что так
надо, и никакие возражения по этому поводу не принимаются. Возможно, Дима и в
самом деле неплохой парень, но он совсем не герой моего романа и никогда им не
станет. Но самым обидным и неприятным в этой ситуации был тот момент, когда
отец стал мне говорить про операцию по восстановлению девственной плевы. Как же
это всё грязно и низко... Страшно услышать это от родного отца. Он говорил это
так, будто пытался послать меня в больницу для того, чтобы вырвать зуб. Так
просто и так обыденно. Но ведь это всё слишком интимно... Это моё личное дело и
мой собственный выбор. Я не хочу никому врать и что-то доказывать. В моём
сердце навсегда останется первая любовь и первый парень. Это моё прошлое, от
которого я не собираюсь отказываться.
Послышался скрежет несмазанной открывающейся двери и
спускающиеся шаги по лестнице. Я поправила волосы и посмотрела на зашедшего в
комнату бритоголового. Он поставил передо мной заваренную китайскую лапшу и
кружку чая.
– Ну, как ты здесь? Живая?
– Пока живая.
– Почему только пока?
– Потому, что я ненавижу сидеть взаперти.
– Тогда ешь и поехали к Юрке. Решено не откладывать поездку
на вечер. В доме у него пусто, поминки будут в доме матери. Поэтому все
приготовления там.
– Я не буду есть.
Я встала с кровати и с отвращением посмотрела на китайскую
лапшу.
– Ты не голодная, что ли?
– Даже если я с голоду умирать буду, я к подобной еде не
притронусь.
– Тоже мне, голубых кровей...
– Понятное дело, что не зелёных.
Очутившись на улице, я посмотрела на солнышко и подумала о том,
как же мне вновь хочется почувствовать себя свободной и ни от кого не
зависящей. Конечно, можно сказать, чья я дочь, и обратиться за помощью к моему
отцу, только после этого мне придётся вернуться в прошлую жизнь, выйти замуж за
нелюбимого и жить той судьбой, которую для меня уготовил мой деспотичный
родитель. «Вернуться к отцу я всегда успею», – отметила я про себя. А пока у
меня ещё есть силы побороться за новую жизнь, нужно попытаться бежать. Выбрать
удобный момент и убежать.
Я посмотрела на молодого человека, стоящего у чёрного джипа,
и ощутила, как всё поплыло перед моими глазами. Это был бывший охранник моего
отца по имени Александр. Он работал у отца лет пять назад, но потом отцу что-то
в нём не понравилось и он его рассчитал. Вообще, охранники у отца работают
помногу лет, и, как правило, ни он на них не жалуется, ни они на него, но этот
как-то не прижился. Я была тогда совсем юной девушкой, но уже чувствовала,
насколько неравнодушно смотрит на меня Александр. Как кот на сметану, честное
слово. И вот нам вновь довелось встретиться, да ещё при таких обстоятельствах.
В тот момент, когда Саша повернулся в мою сторону и
посмотрел на меня глазами, полными удивления, я сделала шаг вперёд и поднесла
палец к губам, давая ему понять, что ему лучше не стоит говорить, кто я такая.
– Добрый день, – спешно произнесла я и с трудом выдавила из
себя улыбку. – Сегодня такая потрясающая погода. Меня зовут Ася. Будем знакомы?
– Саша, – сказал бывший охранник моего отца и посмотрел на
меня так, как смотрят на привидение.
Его голос заметно дрогнул. Он не сводил с меня глаз.
– Саня, это и есть Юркина девка, – сказал бритоголовый и
подтолкнул меня к машине.
Бритоголовый сел за руль джипа и посадил Александра рядом со
мной. Затем он протянул мне чёрную повязку и заставил надеть её на глаза.
Видимо, не хотел, чтобы я запомнила, какой дорогой меня везли. Когда джип
тронулся, бритоголовый закурил сигарету и с усмешкой сказал:
– Саня, представляешь, она есть отказывается. Объявила
голодовку. Я ей принёс китайскую лапшу, а она ни в какую. Сказала, что лучше
сдохнет с голоду, чем будет есть такую пищу.
– Так, может, в ресторан заедем пообедаем или, на крайний
случай, в кафе, – всё так же нерешительно произнёс Саша.
– Санёк, ты что, с дуба рухнул? Если Эдуард узнает, что мы
от схемы отклонились и куда-то её есть повели, он же нам головы открутит.
Ничего с ней страшного не произойдёт. Есть захочет – будет лапшу хавать, как
миленькая. Только уже холодную. Я её на столе оставил. Пока не съест, ничего
больше не получит. Даже если лапша прокиснет.
Остановив машину у бензозаправки, бритоголовый сказал, что я
могу снять повязку, пошёл рассчитываться за бензин, а я тут же повернулась к
Александру и схватила его за руку.
– Ты должен помочь мне бежать, – с придыханием произнесла я
и посмотрела на него глазами, полными надежды.
– Ася, как ты здесь очутилась?
– Сейчас не время объяснять.
– Почему ты не говоришь, чья ты дочь? Нужно быть на голову
отмороженным человеком, чтобы связаться с твоим отцом.
– Я ушла из дома.
– Зачем?
– Ну зачем дети уходят из родительского дома? Для того,
чтобы жить самостоятельной жизнью.
– Ну ты даёшь! Ты ушла от своего отца? – переспросил
Александр и посмотрел на меня испуганным взглядом.
– Ушла.
– Как же так... Разве от такого человека, как твой отец,
можно уйти?
