249 ■'со
КИР А КА С С
Но весь Отбор затевался именно ради шоу. Если нас с Максоном
когда-нибудь спросят о нашем первом поцелуе, скажем ли мы
правду? Или этот маленький секрет останется между нами двоими?
Когда мы умрем, не будет больше никого, кто знает правду, и этот
миг, который был так важен для нас, перестанет существовать.
Неужели все так просто? Расскажи историю одному поколению и
повторяй ее, пока она не станет восприниматься как непреложный
факт? Часто ли я расспрашивала пожилых о том, что они знают и
что видели их собственные родители? Это ведь старики, думала я.
Что они могут понимать? В своей заносчивости я совершенно
сбрасывала их со счетов. Надо же было быть такой глупой.
Но главным сейчас были не мои чувства. Главное — что я
намерена с этим сделать.
Всю свою жизнь я жила практически на дне нашего общества, но
не жаловалась, потому что любила музыку. Но я хотела быть с
Аспеном, а поскольку он был Шестеркой, это было сложнее, чем
могло бы быть. Если бы не Грегори Иллеа, много лет назад
расчетливо разработавший законы нашей страны, удобно
устроившись за своим столом, нам с Аспеном не пришлось бы
бороться за свое счастье и я знать не знала бы о Максоне. Он даже
принцем не был бы. Руки Марли не пострадали бы, и они с
Картером не ютились бы в крохотной комнатушке, в которую едва
влезала кровать. А мой младший братишка Джерард спокойно
учился бы любым наукам, каким только захотел, вместо того чтобы
заставлять себя заниматься искусством, к которому не испытывал
ни малейшей тяги.
Обеспечив себе комфортную жизнь в прекрасном доме, Грегори
Иллеа лишил большую часть страны возможности даже хотя бы
попытаться иметь то же самое.
Максон сказал, что, если я захочу узнать что-то о нем, достаточно
только спросить. Мне было страшно, что он окажется таким же, но
необходимо знать наверняка. Если от меня требовалось принять
решение, продолжу я участвовать в Отборе или уеду домой, мне
необходимо было точно знать, из какого он теста.
250 --©о
Э ЛИ ТА
Облачившись в домашние туфли и халат, я вышла из комнаты. По
дороге мне встретился безымянный гвардеец.
— У вас все в порядке, мисс? — спросил он.
—
Да, я сейчас вернусь.
У него был такой вид, как будто он хотел сказать что- то еще, но я
поспешила уйти. Я поднялась на третий этаж. В отличие от всех
остальных этажей, охрана стояла прямо на лестничной площадке,
так что просто так пройти в комнату Максона я не могла.
—
Мне нужно поговорить с принцем, — сказала я,
стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.
—
Уже очень поздно, мисс, — заметил тот, что стоял
слева.
—
Максон не будет возражать, — пообещала я.
Тот, что стоял справа, ухмыльнулся:
—
Думаю, мисс, его сейчас не обрадует ничье появ-
ление.
Я нахмурилась, осмысливая услышанное.
Он был с другой девушкой.
Наверняка это была Крисс, больше некому. И в эту самую минуту
она сидела в его комнате, болтая с ним и смеясь, а может, изменяла
своему правилу «никаких поцелуев до обручения».
Из-за угла показалась служанка с подносом в руках и двинулась к
лестнице. Я отступила в сторону, пытаясь решить, стоит ли
попытаться все-таки убедить охранников пропустить меня к
Максону или сдаться. Пока я соображала, гвардеец заступил мне
дорогу:
—
Вам нужно вернуться к себе в комнату, мисс.
Хотелось наорать на них или сделать еще что-нибудь
в этом роде, такое чувство собственного бессилия меня охватило.
Впрочем, толку от этого все равно не было никакого, так что я
развернулась и пошла по лестнице вниз. Один из охранников — тот
самый, что ухмылялся, — пробормотал что-то неразборчивое, и
мне стало совсем тошно. Он потешался надо мной? Или жалел?
251
Э ЛИ ТА
Я не нуждалась в его жалости. У меня и без нее кошки на душе
скребли.
Когда я вернулась на второй этаж, то с изумлением увидела ту
самую служанку, с которой только что столкнулась. Она делала
вид, будто поправляет туфлю, хотя на самом деле ничем таким
занята не была. Когда я приблизилась, девушка подняла голову,
подхватила свой поднос и пошла мне навстречу.
—
Он не у себя в комнате, — шепнула она.
—
Кто? Максон?
Девушка кивнула:
—
Поищите на первом этаже.
Я улыбнулась, с изумлением качая головой.
Она пожала плечами.
—
Сами вы его не нашли бы. И потом, — добавила она с
обожанием во взгляде, — мы вас любим.
Служанка поспешила по лестнице на первый этаж. Я задумалась,
кто такие эти «мы». Впрочем, на данный момент мне было вполне
достаточно этого простого проявления доброты. Я немного
постояла, чтобы не спускаться сразу за ней, потом двинулась по
лестнице вниз.
Главный зал, хотя и был не заперт, пустовал, столовая тоже. Я
заглянула в Женский зал, решив, что забавно было бы, если бы они
устроили свидание там, но — нет. Я спросила гвардейцев,
стоявших на часах, и они заверили меня, что Максон в сад не
выходил, так что я заглянула в несколько библиотек и гостиных,
прежде чем прийти к выводу, что они с Крисс или расстались, или
вернулись обратно к нему в комнату.
