нее, по крайней мере, присутствует характер. Но я прекрасно вижу,
что в ней есть манипуляторская жилка и что она пытается выжать
из этой ситуации все, что только можно. Когда Селеста обнимает
меня, я отлично понимаю, что в первую очередь она видит во мне
корону. — Максон закрыл глаза, как будто собирался произнести
самое худшее. — Она пользуется мной, а потому я не испытываю
угрызений совести, когда пользуюсь ею. Я не удивлюсь, если
окажется, что ей посоветовали повеситься мне на шею. Я уважаю
принципы Крисс. И я предпочел бы находиться в твоих объятиях,
но в последнее время ты почти со мной не разговариваешь...
Почему мне не может хотеться на пятнадцать минут забыть, что я
принц? Почувствовать себя обычным человеком? Хотя бы на
какое-то время сделать вид, что меня кто-то любит? Можешь
осуждать меня, если хочешь, но я не стану извиняться за то, что
нуждаюсь хоть в чем-то нормальном в своей жизни. — Он заглянул
мне в глаза, ожидая порицания и в то же время надеясь его не
дождаться.
— Я тебя понимаю.
А ведь я сама искала того же самого в объятиях Аспена! И чем я
лучше его? Я увидела, как в голове у Максона закрутились
шестеренки. Он пытался понять, в буквальном смысле я это
сказала или нет. Это был единственный секрет, который я не могла
ему открыть. Даже если для меня Отбор закончен, нельзя
допустить, чтобы Максон так про меня думал.
—
Ты мог бы ее выбрать? Селесту, я имею в виду?
«-64 290
Э ЛИ ТА
Он подошел и опустился на пол рядом со мной, стараясь не
потревожить спину. Я не представляла, как ему больно.
—
Если пришлось бы, я предпочел, ее Элизе и Натали.
Но только в случае отъезда Крисс.
—
Крисс — хороший выбор, — сказала я. — Из нее
выйдет куда лучшая принцесса, чем из меня.
Он фыркнул:
—
У нее нет такой склонности к подрыву устоев. Бог
знает до чего могло бы довести страну твое чуткое руководство.
Я рассмеялась, потому что он был прав.
—
Наверное, я бы ее развалила.
—
Быть может, это именно то, что ей нужно, — ото-
звался Максон, продолжая улыбаться.
Мы немного посидели в молчании. Я думала о том, как это могло
бы выглядеть. От королевской семьи избавиться нельзя — в чьи
руки иначе перейдет власть? — но, быть может, имеет смысл
изменить некоторые вещи. Должности можно сделать выборными,
а не передавать по наследству. Что же касается каст... Я была бы
счастлива, если бы их не осталось вообще.
—
Ты не откажешь мне в одной просьбе?
—
В какой?
—
Ну, за сегодняшний вечер я поделился с тобой
множеством вещей, признаться в которых мне было нелегко.
Может, ты тоже ответишь мне на один вопрос?
Его взгляд был настолько искренним, что у меня не повернулся
язык отказать ему. Я очень надеялась, что не пожалею.
—
Да. На какой угодно.
Он сглотнул.
—
Ты когда-нибудь меня любила?
Максон заглянул мне в глаза, и я задалась вопросом, видит ли он.
Видит ли он все те чувства, с которыми я боролась, потому что
принимала его за того, кем он не был, все те чувства, которым я
никогда не отваживалась дать название. Я опустила голову:
оЗ-- 291
КИР А КА С С
— Когда я считала, что Марли высекли по твоему приказу, я была
просто раздавлена. Не только потому, что это произошло, но и
потому, что мне невыносимо было считать тебя человеком,
который способен на такое. Когда ты говоришь про Крисс или
когда я думаю о том, что ты целовался с Селестой... у меня в глазах
темнеет от ревности. И когда мы с тобой разговаривали на
хеллоуинском балу, я думала о нашем будущем. И я была
счастлива. И если бы ты тогда... я сказала бы «да». — Последние
слова я произнесла шепотом. Думать об этом оказалось почти
физически больно. — Я так и не смогла разобраться в своих
чувствах по поводу того, что ты принц и что встречаешься с
другими девушками тоже. И даже после всего, что ты сегодня
рассказал, думаю, в твоей душе всегда останутся уголки, в которые
мне никогда не будет доступа... Но, несмотря на все это... — Я
кивнула.
Я не могла заставить себя произнести эти слова вслух. Потому что,
если они прозвучат, как после этого я смогу уехать?
—
Спасибо, — прошептал он. — По крайней мере,
теперь я могу быть уверен в том, что хотя бы в один краткий миг
мы с тобой испытывали одни и те же чувства.
Глаза у меня защипало, к горлу подступили слезы. Он никогда не
говорил мне прямо, что любит меня, не сказал этого и сейчас. Но
подошел близко, очень близко.
«-6s 292 •'Э~>
Э ЛИ ТА
—
Какой же я была дурой, — срывающимся голосом
произнесла я. Меня душили слезы. — Я позволила короне встать
между мной и тобой. Я твердила себе, что на самом деле ты ничего
не значишь в моей жизни. Упорно считала, будто ты нечестен со
мной, что ты мне не доверяешь и не питаешь ко мне никаких
чувств. В итоге позволила себе поверить, что ничего для тебя не
значу. — Я взглянула в его прекрасное лицо. — Достаточно
взглянуть на твою спину, чтобы понять, что ты был готов ради
меня на все. А я взяла и все испортила. Просто все испортила...
Он раскрыл мне объятия, и я упала в них. Максон молча обнял
