К её невероятному счастью, всё оказалось сказочно близко, хотя и неимоверно сложно в исполнении. Только после трёх часов работы, взмокшая и обессиленная, толстуха отпустила шар и откинулась на спинку стула. Глаза её всё ещё неверяще блуждали по исписанным листам бумаги. Если верить уникальному устройству, то сейчас на столе лежало описание состава средства, за тайну обладания которого можно получить Нобелевскую премию, миллиарды, славу и почёт на веки вечные. Или… удавку на шею и тазик с бетоном на ноги. Это если не повезёт выкрутиться от вездесущей мафии или из лап ещё более опасных фармакологических концернов. Ибо для последних такое средство в свободном доступе означало бы крах и разорение. Ну… разве что они выкупили бы нужные участки гор и всю продажу панацеи взяли под своё крылышко.
Как «объяснил» Люйч, употребление нужной смеси вод, собранных из пяти источников и смешанных в строгих пропорциях, резко форсировало возрождение в организме человека иммунной системы. При этом кардинально менялся, а точнее восстанавливался врождённый, присущий молодому, здоровому телу метаболизм. В результате начинались чудеса полного выздоровления. А если правильно называть вещи своими именами, то целебного омоложения.
Имелось даже весьма загадочное, труднопроизносимое название получаемой смеси, которое удалось уточнить по буквам: каллассава (kallassava). Уточнять, с какого это языка и что конкретно обозначает, было бы делом муторным и бессмысленным. Просто название было принято к сведению.
«Конечно, пока не попробую эту каллассаву и не увижу результат на себе – не поверю, – рассуждала гадалка, раскладывая листы бумаги в нужной последовательности. – И хорошо, что регулируя количественное употребление воды, можно регулировать и сам процесс омоложения. Мне бы только похудеть и принять правильную форму, слишком бросаться в глаза своей помолодевшей мордой нельзя. И так придётся врать о пластических операциях, грязевых ваннах и о волшебных массажах… Но мне главное – похудеть!»
Про себя она решила твёрдо: если получится, и смесь минеральных вод будет действовать, никому и никогда даже полусловом об этом не обмолвится. Про принца она пока не вспоминала, надеясь на его железное здоровье и сравнительную молодость. Лет тридцать, а то и сорок ещё протянет, а там… А там видно будет. Так далеко загадывать не следовало. Хотя понимание имелось: затребуй Люйч в целях безопасности носителя древней крови поить его готовым составом – придётся поить. Тут ничего не поделаешь. Но вот секреты при этом можно не выдавать, а сослаться на то, что в нужное время и по нужному случаю артефакт сам указывает, из какой бутылки пить им же заряженную живительной силой воду.
Кажется, сам шар был заинтересован в неприметном существовании своей связующей. Теплел, когда она рассуждала о необходимости сидеть на месте и много не высовываться, и даже сильно согрелся, когда она стала рассуждать о мерах безопасности:
– А если у Терезы кто-то спросит, зачем она воду из разных источников собирает и в особняк возит, то пусть с недовольством отвечает, что хозяйка сошла с ума и каждый день принимает ванну в иной воде. Таким образом, даже самые ушлые и догадливые шпионы не постигнут суть наивысшей тайны…
Опять-таки не обошлось без курьёза. Шар резко похолодел, когда Марга к слову посетовала на свою долю бездетной женщины и на отсутствие преемницы семейного дела. Пришлось наговаривать на эту тему дальше, и тут выяснилось, что детородный возраст у обладательницы шара ещё в полном расцвете. Только и следует похудеть, да впоследствии прислушаться к рекомендациям по знакомству. А уж всё остальное шар возьмёт на себя.
«Мамочки родные! Так он ещё и сводник! – гадалка не знала, что ей делать, озлобленно смущаться или с радостью отдаться сердечному томлению. С мужчинами ей не везло по жизни совершенно, а тут такой поворот судьбы. – Кто же меня полюбит такую старую, в пятьдесят шесть лет?! И как будут выглядеть мои роды в таком преклонном возрасте? О-о!.. Нет, я такого позора не вынесу!..»
Но внутренне уже была согласна на всё и впадала в блаженный ступор, когда представляла у себя на руках грудного младенца… свою милую и страстно обожаемую дочурку…
Каллассава уже, ещё не существуя в готовом виде, сделала одного человека счастливым.
Сцена 21
Очередных пятнадцать дней, проведённых в изнурительных тренировках, учениях и тестах, можно было оценить с самых разных точек зрения. Например, зверствующий, орущий пуще прежнего сержант – оказался почти счастлив. Об этом Десятый не столько знал, сколько догадывался, исходя из утренних «неофициальных» разговоров. Потому что глаза у Эйро радостно блестели, когда он упоминал о таком невероятно долгом периоде обучения, да ещё в самом начале послужного списка. При этом он ещё и ладони потирал друг о друга, что выдавало в нём положительные эмоции. Спокойное обучение, без довлеющих над тобой пройденных смертей, давало воинам десятка уникальные шансы набрать нужную форму, поднакопить опыта, обрести должную сноровку и в максимальной мере получить в банк личной памяти и на подсознание – кучу полезной информации.
Опытный наставник это понимал лучше всех принцев, вместе взятых. Потому и старался постоянно поднимать темп пробегов, увеличивать сложности заданий, невзирая на недовольный ропот самых ленивых, слабых и неумелых.
А тех, кстати, становилось всё меньше и меньше. Объяснения Фредерика, как нужно расслабиться во время тестовых тоннелей, абстрагируясь от действительности и дав волю своему подсознанию, стало помогать и остальным товарищам. Вначале это помогло освоиться и действовать без усталости Пятому. И уже он, заметно переосмыслив понятое, сделал пояснения более удобоваримыми. И дальше дело пошло на лад и у остальных.
Вначале Первый совершил «прорыв», отправляясь на обед бодрой трусцой, затем подобными умениями правильно пользоваться внутренними резервами приобрел Восьмой и, как это ни казалось странным, Третий. Правда, по поводу Яцека Шердана сразу пошли шуточки, что у него получилось из-за собственной лени или из-за особо подробных наущениях командира. Наследник империи Эрлишан всё больше и больше становился явным «любимчиком» сержанта, и тот его уже в открытую обещал провозгласить своим заместителем. Так и говорил:
– Будешь сам командовать этими неповоротливыми ослами! А я буду со стороны наблюдать да подсказывать… – правда, потом со вздохом добавлял: – Как только станешь бессмертным…
Но Третьего это не смущало. Он твёрдо верил в свою счастливую звезду, надеясь вернуться с победами из трёх последующих заданий. И прямо бредил желанием покомандовать иными принцами, показав им своё истинное имперское величие. И при этом не переставал рьяно собирать трофейные серёжки.
Их накопление внесло некоторое оживление в тяжкую, круглосуточную муштру высокородных солдат. Велось негласное соревнование за почётные места и право побороться за второе (ибо единоличного лидера Десятого догнать считалось проблематично). Каждый день подсчитывали, показывали друг другу, порой даже менялись, и в который раз удивлялись фантазии дизайнеров: ни разу не отыскалось одинаковых украшений. Как итог, у того же Фредерика скопилось уже два кармана трофеев, и он серьёзно подумывал об использовании пустующей до сих пор тумбочки.
