— Табун, где мы сейчас?!
— Зачем тебе?
— Нужно. Ну Табун, я тебя очень прошу! У меня сейчас нет времени тебе что-то объяснять! Время уходит.
— Перекресток двести семьдесят третьей и четыреста пятой улицы, — недоуменно ответил Табун.
«И откуда он только все знает?» — уже в который раз удивился Эрик. Для него оставалось загадкой, как опытные «крысы» ориентируются под землей, ведь никаких надписей он не видел.
— Мы практически на месте! Всего-то каких-то триста метров!
— На каком месте?
— На нужном!
Эрик рванул к ближайшему выходу на поверхность.
— Ты что задумал, Живот?! Шульц нам шкуры спустит!
— Не спустит, — ответил Махов, уже открывая люк. Дождь только-только начался, и, подождав, когда он уплотнится, Эрик выскочил на улицу.
— Проклятье! — выругался Табун. — Погоди, я с тобой!
Табун едва не упустил Махова из виду. Дождь стоял стеной.
— Скажи хотя бы, куда мы?
— В аптеку!
— Зачем?
— Ясен пень, за лекарствами.
Напарники петляли между вставшими автомобилями, а чтобы сократить расстояние и сберечь время, перепрыгивали через капоты, заставляя водителей в страхе вжиматься в свои кресла, не понимая, что там происходит и что долбануло по их машине.
«Крысы» попали в аптеку, когда небо уже начало проясняться, но Эрик был уверен, что их не засекли. Кроме того, аптека, на его счастье, оказалось пустой.
Продавщица в страхе отшатнулась назад.
— Что вам нужно?!
— Ты, главное, не кричи и не вызывай полицию. Я за пакетом пришел.
— За пакетом?
— За пакетом, — подтвердил Махов. — Пару дней назад одна женщина должна была купить здесь лекарства и оставить, так сказать, до востребования.
— Вспомнила… Но я так поняла, что должен был прийти один человек, а вас двое.
— Так получилось, что нас двое, а не один.
— Живот, что за лекарства? — спросил Табун.
— Для Крикуна, а то не ровен час скоро коньки откинет.
— Понятно.
— Ну так где пакет? — спросил Эрик.
— Ах да, извините…
Продавщица засуетилась, и на прилавке оказался внушительного вида пакет.
— Так много? — удивился Махов. — А инструкции по применению там есть?
— В каждой коробочке аннотация, от чего и как принимать.
— Ну да… совсем уже одичал…
— Живот, нам пора, — напомнил Табун, с опаской поглядывая на улицу через стеклянную дверь.
Махов его понимал. Пешеходы уже зашевелились, и вот-вот какой-нибудь страждущий мог войти в аптеку, и если он что-то закричит, может подняться тревога. И вообще удивительно, что здесь никто не укрылся от грязного дождя.
«Наверное, никого поблизости просто не было, — решил Эрик. — Потому и заскочить никто не успел».
— Спасибо за покупку, приходите еще… — сказала продавщица заученную фразу, уже на последних словах понимая, что сказала что-то не то — это ярко иллюстрировало ее выражение лица.
— Всенепременно, — широко улыбнувшись, ответил Махов.
— Все, Живот, шухер.
— Пока, — попрощался Эрик.
— До свидания…
Как и ожидалось, Шульц оказался не в восторге от действий Живота с Табуном. Однако нужно было что-то решать. Ведь Живот уже второй раз нарушил закон «крыс», но с другой стороны, он это сделал не для себя, не в корыстных целях, а для того, чтобы помочь одному из своих товарищей, члену стаи.
— В следующий раз подобные действия согласовывать со мной, а то совсем бардак начнется. Ты понял, Живот?
— Понял, Шульц… извини.
— Проехали. Но раз уж достал лекарство, то иди, лечи раненого.
— Один момент…
— Везет тебе, — усмехнувшись, сказал Табун, когда они пошли к Крикуну.
— В смысле?
— Второй раз лишь предупреждением отделался. На Шульца это прямо не похоже.
— А что он обычно делает?
— Розгами по заднице лупит… больно, честно тебе скажу. По своему опыту знаю…
— За что он тебя так?
— На воровстве попервости попался, — легко признался Табун.
— Ладно, давай лучше лечением займемся.
22
Следующий набег получился крайне неудачным. Команда «Шухер!» прозвучала практически сразу же, как только «крысы» вломились в магазин, и они, не успев даже раскрыть свои мешки и побросать туда хоть что-то, бросились назад. Видимо, полицейские патрули проезжали слишком близко. Впрочем, такое случалось очень часто, и по статистике только один набег из десяти становился удачным, просто на практике Эрика это случилось в первый раз.
— Отходим, отходим! — кричал Шульц, уже видя, как буквально в двадцати метрах от люка тормозит патрульная машина и из нее выскакивает пара полицейских с явным намерением выхватить свои пистолеты и открыть огонь.
Махов прыгнул в люк и успел заметить, что рядом с ним разорвалась с голубой вспышкой электрическая пуля полицейского «бейра». Из такого же получил свое ранение Крикун от Сиволапого.
— Никому не двигаться! — прокричал полицейский в мегафон, но на него, естественно, никто не обратил внимания.
— Живее! — кричал Шульц.
Он уже видел, как притормозило еще несколько машин, и кто-то из полицейских бубнил в рацию, вызывая на место «крысоловов», чтобы те отрезали «крысам» пути к отступлению.
Стая бежала прочь от несчастливого места, буквально всем своим нутром чувствуя, как их обкладывает со всех сторон полицейский спецназ.
— Впереди «крысоловы»! — вернулся ушедший вперед разведчик, и стая ринулась в боковой проход, куда впереди всех снова побежал быстроногий Спринт.
Потом то один, то другой, то сразу несколько человек убегали вперед, проверяя возможные пути отступления, и Шульц, полагаясь на свою интуицию, выбирал, как ему казалось, наиболее безопасный маршрут.
Погоня продолжалась минут десять. Уже несколько раз только чудом стае удавалось запутать следы, но везение, как известно, не может длиться бесконечно, и вскоре на хвосте у «крыс» оказались «крысоловы».
Лучики их фонариков плясали после каждого разветвления все ближе и ближе. Вот уже прозвучали предложения сдаться, но Шульц ничего не ответил, в его случае молчание означало только одно — отказ.
«Что-то тут не так… — вдруг подумал Эрик Махов, вспоминая, как он с Табуном едва унес ноги от полицейского патруля, столкнувшись с ним нос к носу в темной галерее. Те для передвижения не пользовались демаскирующими их фонариками, обходясь очками ночного видения. — Почему бы и в этом случае им не воспользоваться ночниками, а не выдавать свое местонахождение лучиками?»
