Лопасти закрутились, и через двадцать секунд машина, поднявшись в воздух и осторожно развернувшись, полетела на восток.
Махов не мог допустить, чтобы Элен оказалась в руках «крыс», и отправил ее подальше. Почему таким методом? Потому что чувствовал — иначе она откажется и никакие уговоры на нее не подействуют. Потому как она тоже перешагнула некий психологический порог, за которым страх перед опасностью отступает и появляется решимость этой опасности противостоять до самого конца, каким бы этот конец ни был.
Именно по этой причине остался сам Эрик, хотя какая-то частичка его страстно желала улететь на этом вертолете вместе с Элен, подальше отсюда. Но он не мог. Да и какой в этом смысл? Если «крыс» не остановить сейчас — их вообще уже не остановить, и тогда рано или поздно он попадет им в руки. Так зачем ждать, маяться и бояться, ожидая неизбежного?
Конечно, имелась и такая причина, что Эрик не хотел казаться в глазах Элен трусом. Именно этого по-настоящему боятся все мужчины: показаться трусом в глазах женщины. А она обязательно о нем так подумает. Не скажет, даже наоборот вслух будет говорить, что он поступил правильно — улетел и остался с ней, но нет-нет да и подумает, что он струсил. И это страшнее всего.
Едва вертолет скрылся с глаз, как «крысы» подобрались к самому модулю и высыпали из транспорта. От такого количества «крыс» у кого угодно могли опуститься руки. Эрик насчитал не меньше семи тысяч бойцов. Противостоять такой силе казалось просто нелепостью.
«А не раздолбай мы их хвост, „крыс“ было бы еще больше», — с легким удовлетворением от проделанной работы подумал Махов.
Коалиционные силы все еще двигались к модулю, объезжая многочисленные препятствия на своем пути. Когда они прибудут, все будет кончено, и уж конечно четырем, даже пяти тысячам не выгнать такое количество «крыс» Сиволапого, тем более когда начнется обжигающий рассвет.
21
Двери на крышу открылись, и наверх стали подниматься люди. Это оказались минометчики с пятью минометами, которые успели дополнительно сделать из труб. Правда зарядов к ним оказалось не очень много, но это хоть что-то, что поможет задержать «крыс», выиграв тем самым время до подхода подмоги. Также вытащили некоторое количество ручных гранат.
Минометные расчеты заняли свои места, готовясь к отражению атаки. Она не заставила себя долго ждать. «Крысы» отключили фары своего транспорта, чтобы не освещать собственные войска, и метким огнем вырубили все осветительные прожектора модуля. Все погрузилось почти в абсолютную темноту меганочи.
— Огонь! — скомандовал Эрик.
Первые мины полетели в толпу «крыс», бросившуюся в атаку. Яркие вспышки осветили наступающих. Захлопали редкие пистолетные выстрелы обороняющихся, стреляющих из бойниц, к их хору Махов прибавил голос своей УВК-15. «Крысы» падали, сраженные пулями и взрывами минометных мин, но их было слишком много, чтобы остановить такую ораву столь небольшим количеством оружия.
Не обращая внимания на потери, тем более что они невелики, да и не видно их в темноте, что давало бойцам ощущение личной безопасности, «крысы» подступили практически под самые стены модуля. На головы им полетели гранаты, и «крысы» под таким огненным шквалом вынуждены были отступить, но недалеко и ненадолго.
Ни инженеры Сиволапого, если у него такие вообще имелись, ни рядовые бойцы почему-то не додумались до простейшей пушки или миномета. Времени изготовить подобные образцы у них тоже не было — когда им все же стало известно о таком самодельном оружии от воздушного разведчика, они уже наловчились бросать гранаты с помощью пращи или просто привязав гранату веревкой и бросая вместе с ней.
Большинство таких подарков ударилось о стену модуля, не причинив никакого вреда. Некоторые метатели сами подорвались на своих гранатах, когда их подстрелили обороняющиеся, Эрик лично подстрелил аж троих, но всех не перестрелять, и несколько гранат все же преодолели не только расстояние, но и высоту, рванув на крыше, где затаились защитники, представлявшие для «крыс» самую большую опасность.
Два миномета тут же снесло с крыши вместе с частью стрелков, пострадали гранатометатели, а потом и вовсе случилась жуткая вещь: граната взорвалась рядом с ящиком, где остались две последние мины для минометов, и на крыше грянул настоящий взрыв, смевший большую часть защитников.
Эрик находился вдали от минометов, чтобы не мешать минометчикам, но и ему досталось. Его взрывной волной пронесло по крыше кубарем, и он едва остановился на самом краю, каким-то чудом зацепившись за штангу габаритного фонаря.
Инстинкты придали ему сил и, несмотря на чудовищную боль в ноге, Эрик сумел, подтянувшись, забросить свое тело обратно на крышу. Нога вообще отнялась. Как оказалось, в нее попал поражающий элемент от мины, и срочно требовалось произвести перевязку, чтобы остановить кровотечение.
Замотав рану шейным платком, Махов обессиленно развалился на крыше.
«Крысы» продолжили штурм, защитники едва отстреливались. Но это ненадолго… к дверям уже тащили сварочный аппарат, чтобы вырезать проход, и «крысы» могли ворваться внутрь модуля.
На горизонте появился свет. Много света. Какая-то извивающаяся светящаяся змея ползла по каменной пустыне. Вокруг змеи сиял ореол… Эрик не сразу сообразил, что это не галлюцинация, а колонна машин. Светящийся же ореол — это просто подсвеченная фарами пыль.
— Наконец-то…
«Крысы» тоже заметили противника. Раздались крики, командиры собирали своих бойцов для отражения угрозы со стороны коалиционной армии.
Вскоре возле модуля разразилась настоящая битва, при этом «крысы» продолжили штурм модуля и в конце концов им удалось проникнуть внутрь. Эрику не оставалось ничего другого, как наблюдать за происходящим. Все равно он ничем не мог помочь своим, потому как все оружие, в том числе и его винтовку, сбросило на землю вместе с людьми ударной волной.
Такая перестрелка в ночи, сопровождаемая вспышками и грохотом от выстрелов, могла длиться часами при относительно равных силах (пусть у Сиволапого больше людей, но у коалиции многие защищены самодельными бронежилетами), но все закончилось намного быстрее.
Во-первых, «крысы» взяли-таки штурмом модуль, но Сиволапый даже не стал шантажировать Ремезова и Шульца убийством заложников. Сиволапый не собирался никого отпускать, он хотел уничтожить армию «хомяков» и переметнувшихся на их сторону «крыс» раз и навсегда, чтобы впредь ничего подобного не организовалось. Потому все случилось намного проще и страшнее.
Среди коалиционных сил оказались предатели, засланные казачки. По знаку Сиволапого, прокричавшего в мегафон кодовую фразу, они обратили оружие против тех, с кем только что стояли бок о бок.
Среди порядков коалиционных сил началась суматоха, никто ничего не понимал, и в этот момент «крысы» Сиволапого бросились в настоящую атаку. Они без особых проблем добрались до противника — и началось натуральное избиение, а «крысы» в этом мастера. Но если «крысы», оставшиеся верными коалиции, еще могли стоять против своих противников, то вот «хомяки» такой стойкостью похвастаться не могли.
