Так что гипотеза, выдвинутая Гариком, оказалась беспочвенной
и никак себя не оправдала. Охранников, дежуривших в ту ночь, допросили еще раз,
но и это не помогло разъяснить ситуацию. Никто ничего не видел и не слышал. Для
собственного успокоения я позвонила во все банки, где имела счета, и
заблокировала их. Теперь Фома не имел доступа ни к счетам, ни к ячейкам в депозитарии.
Человека, стрелявшего в меня в туннеле, так и не нашли.
Единственное, что удалось выяснить, – это был мужчина крепкого телосложения,
примкнувший к группе иностранцев перед посещением Гатчинского дворца.
На нем был комбинезон и панама, натянутая на глаза. На
плечах висел увесистый рюкзак. Свидетели утверждали, что этот мужчина говорил
на ломаном русском, якобы он представился экскурсоводу как американец, в
одиночку путешествующий по России, мол, его интересуют дворцы Петербурга и его
окрестностей. Конечно, этот липовый американец был настоящим профессионалом. Он
прекрасно знал все входы и выходы Гатчинского дворца. Выстрелив в меня, он
успел добежать до конца туннеля и ушел через противоположный выход, ведущий к
озеру.
Все это было покрыто тайной и осталось для меня загадкой,
разгадать которую мне оказалось не по силам.
По ночам я мучилась в догадках и терзалась в сомнениях. Все
это напоминало мне игру в прятки, только кто-то играл в открытую, а мне приходилось
действовать вслепую. Уравнение с двумя неизвестными, где первым неизвестным был
Фома, а вторым – человек, едва не убивший меня в этом дворце.
За день до выписки ко мне приехала Юлька и заявила о своем
желании остаться у меня на целую ночь. Я, конечно, жутко обрадовалась и
отправила Бульдога на выходной.
Он был недоволен, так как боялся оставить меня даже на
минуту. Юлька его заверила, что я буду находиться в надежных руках, после чего
мой преданный слуга удалился.
Включив легкую музыку, Юлька достала из пакета литровую
бутылку канадского виски и лукаво улыбнулась:
– Ну что, отпразднуем твое выздоровление – как-никак, а
завтра домой.
Я подмигнула в ответ, открыла бутылку и вдохнула блаженный
аромат.
– Натуральное канадское виски! Разве что-то бывает вкуснее!
– Ничего, – подтвердила Юлька и наполнила рюмки.
– За тебя, Чупа. За то, что ты, слава богу, жива, –
улыбнулась она и поцеловала меня в щеку. – Только я вот все время думаю, кто в
тебя стрелял и куда делся Фома?
– У меня от этих мыслей мигрень скоро разовьется, –
вздохнула я. – Знаешь, надо свыкнуться с мыслью, что Фомы больше нет, так будет
легче. Я вот завтра выйду из больницы и съезжу к нему на могилку, цветов
положу. Для меня он умер. На всякий случай я заблокировала все счета, поэтому,
где бы он ни был – в земле или на земле, – доступа к ним он уже не имеет.
– Это ты здорово придумала! И замки от городской квартиры
поменяй, хотя я все же склонна думать, что Фомы нет в живых. Если бы он был
жив, то обчистил бы тебя по полной программе, можешь не сомневаться. Чупа, а ты
не думала о том, что Бульдог может оказаться предателем?
– Чушь! Бульдог преданный пес, видишь, как он за меня
трясется. Я осталась жива благодаря его молитвам и потому, что он вовремя
притащил меня в эту больницу.
– А ты не задумывалась над тем, какого хрена он потащил тебя
в этот туннель?
– Я и сама туда хотела сходить.
– Странно, человек, который пытался тебя убить, знал все
ходы и выходы из этого туннеля. Создается впечатление, что он и Бульдог были в
сговоре.
– Ерунда! Тогда зачем Бульдог орал как резаный, чтобы
включили свет? Он мог бы просто потянуть время, и все. Но он закричал сразу,
когда почувствовал, что я падаю. Если бы Бульдог был предателем и хотел меня
убить, то вовсе не обязательно делать это во дворце, на глазах у туристов.
Проще завести меня в какой-нибудь закуток и грохнуть потихонечку.
– Не скажи. Бульдог в воровских кругах личность довольно
известная, и он жутко печется о своем авторитете.
Сама подумай, он же не может броситься в бега или вообще
исчезнуть с глаз долой из воровского мира. Всему должно быть объяснение,
понимаешь?! Здесь в самый раз слепить постанову и привлечь внимание людей.
Произошла инсценировка, и Бульдог здесь ни при чем, с чистенькой, незапятнанной
репутацией. Никакого отношения к убийству он не имеет, и ни у кого не возникает
никаких мыслей.
– Юлька, ты несешь полный бред! Но ведь я осталась жива.
– По чистой случайности. Неувязочка вышла. Я просто хочу
сказать, чтобы ты присмотрелась к этому Бульдогу и была с ним поосторожней. Уж
больно он мне не нравится, особенно эта наигранная преданность. Я бы его вообще
на твоем месте уволила после этого случая! Хреново охраняет! Квалификация не
соответствует его заработной плате.
– Вот когда будешь на моем месте, тогда и увольняй! –
разозлилась я.
– Не злись. Ты же знаешь, что я никогда не буду на твоем
месте, потому что твое место мне не по зубам. У меня нет такой жизненной
хватки. Не по Сеньке шапка!
Я и не стремлюсь на твое место, у меня мозгов не столько,
сколько у тебя! Жить в окружении отморозков, управлять ими, как куклами, иметь
столько денег и без труда справляться со своими ресторанами и магазинами
способна только ты. Это достойно восхищения и уважения. Я горжусь, что имею
такую подругу. Потому что я, по сути дела, неудачница, обычная интриганка,
которая не может разобраться со своими мужиками только потому, что вообще не
способна принимать самостоятельных решений.
Кстати, если мне понадобится работа, ты устроишь меня
продавщицей в один из своих магазинов?
– Зачем тебе работа? Я всегда дам тебе столько денег,
сколько нужно.
– Нет, я хочу заработать деньги. Я не могу принимать деньги
из рук подруги. Это уже не дружба. Я никогда не искала в тебе выгоду. С мужика
взять деньги – это святое.
