– Думаю, что да. Компьютерное исследование не выявило особых
изменений. Я могу вам дать гарантию, что осложнений не будет. Единственное, что
останется у вашей подруги, это сильные головные боли, мигрени, депрессии. Всего
этого вряд ли удастся избежать. Она вам не показалась немного странной?
– Нет. Просто она говорила, что видела смерть…
– Вполне возможно – она некоторое время находилась в
состоянии клинической смерти. Как показывает практика, людям, побывавшим в
состоянии клинической смерти, очень тяжело жить в обществе наравне с другими.
Они отличаются и имеют неординарный подход к жизни, иногда у них открываются
способности и даже таланты.
– Я сегодня уеду.
– Лана Владимировна, а вы бы не хотели убрать отсюда своих
ребят, а то отделение напоминает зону боевых действий. Врачи и медсестры
жалуются. Не очень приятно ходить по отделению, когда за каждым шагом следят
бритоголовые мальчики.
– Убрать, к сожалению, я их не могу. Я не уверена, что моей
подруге не угрожает опасность. А вот сократить количество можно. Оставлю только
двоих.
– Спасибо и на этом, – вздохнул главврач. – А вообще было бы
неплохо, если бы вы перевезли свою подругу в другое место.
– Куда именно?
– Куда-нибудь в окрестности Петербурга или дальше. У нас
клиника уж больно известная. Если ее захотят убить, то здесь сделать это будет
проще всего.
– Я подумаю над этим.
Я вышла из кабинета и пошла по направлению к выходу. В
машине сидел Бульдог и угрюмо посматривал на всех выходящих из дверей клиники
людей. Я открыла дверь машины и плюхнулась на заднее сиденье.
– Куда едем? – спросил Бульдог.
– На дачу. Куда ж еще?
– Ты устала?
– Наверное.
Я закрыла глаза и заснула. Мне приснилось то, о чем с таким
увлечением рассказывала Юлька. Это была смерть. Она и в самом деле оказалась
чертовски красивой и притягательной, если, конечно, мы с Юлькой видели одно и
то же. Я была настолько поражена этой красотой, что просила смерть не уходить и
забрать меня с собой. Но она улыбнулась и помотала головой, едва слышно сказав,
что мне еще рано…
Глава 7
Я открыла глаза и оглянулась. Я по-прежнему лежала на заднем
сиденье автомобиля. Бульдог, положив голову на руль, громко храпел. Бедный мой
преданный друг Максим! Он чертовски устал и, по всей вероятности, ничуть не
меньше, чем я сама. Скорее всего, он не смог больше вести машину и решил
немного поспать. Уже совсем поздно.
На улице темень, хоть глаз выткни. Вокруг сосновый лес.
Наверное, мы оба уснули по дороге на мою дачу. Сначала я, а
потом Бульдог. Я повертела плечами, чтобы немного размяться, и подумала о том,
что десять дней, проведенных в больнице, конечно же, не могли не дать о себе
знать. Бульдог – и тот так умотался, что больше не смог терпеть: сон его
одолел. Я много времени провожу за рулем и прекрасно знаю, что значит вести
машину в полусонном состоянии. Глаза слипаются, руки не слушаются, голова не
соображает. Можно уснуть за рулем так быстро, что сам этого не заметишь.
Я решила сходить в туалет, не тревожа Бульдога. Он устал не
меньше моего, и я просто обязана дать ему возможность отдохнуть.
Осторожно открыв дверь, я прошмыгнула на темную полянку,
окруженную кольцом молоденьких сосенок. Оглянувшись на машину, я спокойно
вздохнула. Бульдог по-прежнему храпел, он даже не слышал, как я хлопнула
дверью.
Зябко поежившись, я попыталась вглядеться в темноту. И вдруг
я почувствовала, как в животе неприятно заныло, закружилась голова. Какое-то
страшное предчувствие беды сковало мое тело. Мне показалось, что я сейчас
потеряю сознание. Ерунда, попыталась успокоить я себя, мне здесь ничто не
угрожает. Это просто нервы. Десять сумасшедших бессонных дней выбили меня из
колеи. С психикой творится черт знает что!
Необходимо взять себя в руки – иначе можно умом тронуться. Я
здесь в безопасности…
Пристроившись под сосенкой, я сняла трусики. Дурное и
скверное предчувствие не покидало меня. Сделав свои дела, я встала и хотела
было направиться к машине, но тут почувствовала чей-то взгляд. Вне всякого
сомнения, кто-то на меня смотрел не отрывая глаз. А может, мне все это только
кажется? Поправив платье, я направилась к машине.
Неожиданно я увидела чью-то тень. Она принадлежала человеку
довольно крупных размеров. Я не могла ошибиться, так как на человека,
прятавшегося за сосной, падал свет. Только вот откуда? Проследив глазами за
лучом, я заметила небольшой джип, скорее всего, корейского производства. Их
джипы ни с какими другими не спутаешь. Судя по всему, фары включили совсем
недавно. Иначе я сначала увидела бы машину, а потом человека. Благо из-за туч
вышла луна, и глаза потихоньку привыкали к темноте. Я спряталась за сосну и
постаралась взять себя в руки.
Незнакомец подошел к машине и сел внутрь. В салоне виднелись
два огонька от сигарет. Значит, их двое. Я прекрасно понимала, что так сидеть
довольно опасно, но любопытство пересиливало страх. Если машина стоит ночью
посреди леса, значит, так надо, и желательно вообще не лезть в чужие дела.
Может, эти двое хотят заняться любовью. Может, нюхают кокаин, а может, просто
решают свои дела. Нужно уйти так же незаметно, как я тут появилась. Больше
всего меня поразил номер машины: 666.
Это же знак сатаны! Раньше, когда я видела такие номера, то
всегда поражалась тому, как люди спокойно могут с ними ездить. Ведь это же
равносильно тому, что ты в одиночку будешь сражаться с темными силами. Если бы
мне в ГАИ дали такой номер, я бы ни за что не повесила его на свою машину, я бы
просто побоялась к нему прикоснуться. Наверное, это оттого, что я всегда была
суеверной.
Я хотела уже потихоньку ретироваться с этой чертовой поляны,
но тут услышала голос Бульдога. Он шел по направлению ко мне и громко кричал:
– Чупа, ты где?! Чупа!
Я прокляла его за то, что он так не вовремя проснулся, – в
машине включился дальний свет, и Бульдог оказался как на ладони. Метнувшись за
одну из сосен, он достал пистолет.
– Бульдог, я здесь! – крикнула я и побежала к той сосне, за
которую он спрятался.
– Чупа! С тобой все в порядке?!
– В порядке! В порядке! – отчаянно прокричала я.
Вдруг что-то сильно громыхнуло и запахло паленым.
