Я упала на землю. Бульдог кинулся ко мне и закрыл меня своим
телом. Мне захотелось поднять голову, но ничего не получилось. Бульдог вытянул
руку и принялся палить из пистолета.
– Ты стреляешь в дым, – с дрожью в голосе произнесла я.
– Что?! – не расслышал он.
– Ты стреляешь в дым… Скажи мне, что это было?
– Тебе вслед кинули гранату.
– Ты уверен?
– Еще бы.
– Тогда надо уносить ноги. Иначе сейчас может полететь
вторая.
– Я тоже так думаю. Мне совсем не хочется лежать на тебе в
последний раз.
– У тебя еще хватает сил шутить в такой момент?
– А с чего ты взяла, что я шучу? Я и в самом деле не хочу на
тебе лежать в последний раз. Мне хочется это делать как можно чаще и как можно
дольше.
– Неужели тебя так сильно прельщает поза бутерброда? – Я
постаралась улыбнуться.
– С тобой мне нравится все. Я думаю, если мы останемся
живыми, у нас будет достаточно времени перепробовать другие позы и выбрать
самые оптимальные, которые нас больше всего устроят.
– Знаешь, мы ненормальные. В нас кинули гранату, мы чудом
остались живы и, вместо того чтобы бежать отсюда, лежим и рассуждаем о каких-то
дурацких позах…
– Ну уж не таких и дурацких. Просто в другой ситуации ты не
захочешь рассуждать со мной на такие темы.
– Ты считаешь, что сейчас самая подходящая ситуация?
– Сейчас ты подо мной, а значит, в моей власти. Днем ты
неприступная, как крепость, а сейчас рядом со мной беззащитная нежная женщина.
Ты всегда такая разная, что я даже не знаю, какой ты мне нравишься больше. –
Бульдог слегка прикусил мочку моего уха и ласково стал касаться губами волос.
– Ты ненормальный! Я думаю, что мы сейчас не будем
заниматься сексом.
– А почему бы и нет? Ты никогда не хотела умереть в момент
оргазма?
– В этом что-то есть, неплохая мысль. Надо подумать.
– Ладно, думать будем потом. Нужно срочно уносить ноги.
– Ты предлагаешь встать и побежать в сторону нашей машины?
– Да, только нам придется не бежать, а ползти.
– Ползти?
– Конечно, давай, ты первая, а я за тобой.
– Тогда поцелуй меня на прощание.
– На какое прощание, что ты несешь? Давай ползи вперед.
– Поцелуй меня, а то никуда не поползу.
Бульдог крепко меня поцеловал, и я почувствовала, как в его
штанах зашевелилось кое-что довольно упругое и жесткое.
– Что это?
– А ты сама как думаешь?
– Я думаю, что это огромное орудие хочет очутиться во мне…
– Так точно. Давай ползи.
Бульдог подтолкнул меня вперед, и я поползла. Если честно,
то раньше мне никогда не приходилось ползать по сосновому лесу. Иголки, лежащие
на земле, больно впивались, я ободрала себе ладони и громко застонала.
– Чупа, ты что?
– Я себе уже все руки проколола.
– А ты как хотела?
– Да я вообще никак не хотела.
Неожиданно позади нас раздался шум. Я оглянулась, Бульдог с
ужасом посмотрел в ту же сторону. Прямо на нас ехал корейский джип с включенным
дальним светом.
Я встала и смотрела на него как завороженная, боясь
пошелохнуться. Джип постепенно набирал скорость. Бульдог схватил меня за руку,
и мы бросились бежать. Только бы добраться до конца поляны – там можно укрыться
среди сосен, тогда джип нас не достанет! Шум мотора раздавался совсем близко.
Бульдог оглянулся и изо всех сил отшвырнул меня в сторону. Я упала и услышала
такой жуткий грохот, что на минуту оглохла. Затем появился какой-то непонятный
гул в ушах, а дальше – темнота, тихая зловещая темнота и ни единого звука…
Не знаю, сколько я так пролежала, но когда очнулась,
почувствовала дикую головную боль и тяжесть во всем теле. Словно меня били
долгое время без передыху. Приподнявшись, огляделась вокруг. Платье разорвано,
из колена сочится кровь. Я попыталась встать, но у меня ничего не получилось.
Преодолевая боль, с трудом поднявшись на колени, я отряхнула с себя грязь и
посмотрела на поляну. Джипа нигде не было.
– Бульдог! Бульдог!
Мне никого не ответил.
– Макс! Макс! Ты где?! – позвала я громче.
От этой гробовой тишины мне стало не по себе, захотелось
бежать как можно дальше. По щекам покатились слезы, тело затряслось от страха и
беспомощности.
– Макс! Макс!!! Прошу тебя, отзовись! Ну не молчи же ты,
ради бога!!!
Я встала и, забыв, что такое боль и усталость, принялась
суматошно бегать по поляне.
Мне казалось, что Бульдог лежит совсем рядом и ему требуется
помощь. Необходимо срочно его найти – иначе может быть поздно.
Сколько кругов мне удалось сделать – не имею представления,
но я заглянула под каждое дерево, обшарила каждый куст. Безрезультатно.
Казалось, что Бульдог испарился, его нигде не было. Сделав еще пару кругов, я
вновь села на поляну и громко заревела. А может, мне все это приснилось –
машина со страшным сатанинским номером, Бульдог, лежавший на мне и говоривший
умопомрачительные слова? Посидев минут пять, я поняла, что дальше сидеть
бессмысленно, и, смахнув рукавом слезы, направилась к машине. Дойдя до машины,
я с облегчением вздохнула. Она стояла в целости и сохранности, словно ждала
нашего с Бульдогом возвращения. Открыв дверь, я села за руль и достала сотовый.
Набрав номер Гарика, постаралась объяснить ему, где нахожусь, и принялась
ждать. Пока Гарик ехал, я сидела как на иголках и смотрела по сторонам. Мне
казалось, что из леса вот-вот выйдет Бульдог. Увидев меня, он улыбнется и ласково
скажет:
– Чупа, ну куда же ты подевалась?! Я уже весь лес перерыл,
думал, тебя в живых нет.
Но время шло, а Бульдог так и не появлялся. Тогда я стала
успокаивать себя:
– Вот сейчас приедут мои ребята и перевернут весь лес.
Только бы Бульдог немного потерпел, даже если ему очень плохо… Я не виновата,
что не могу его найти.
