Лешка подошел ко мне и хотел было меня обнять, но я резко
вскинула плечи, тем самым лишая его такой возможности.
– Ты чего себе позволяешь! Я твоего брата, то бишь
собственного мужа, в землю положила, а ты, значит, вытащил! Какое право ты
имеешь вести себя подобным образом?!
Лешка отпрянул и взволнованно проговорил:
– Это не мой брат, это какой-то посторонний умело
загримированный мужик.
– Надо же! И с чего это ты решил?
– У моего брата в правом боку должен быть шрам от ножевого
ранения. Его он получил в армии, и не заметить его невозможно. Под правой
ягодицей есть еще один небольшой шрам. В семнадцать лет Фома очень сильно
простыл. А когда он простывает, то всегда покрывается фурункулами. Так вот, под
правой ягодицей у него вскочил громадный фурункул. Фома не придал этому особого
значения. Фурункул стал еще больше, началось нагноение. Брат обратился в
больницу только тогда, когда разнесло всю ягодицу. Пришлось делать операцию.
Фурункул вырезали, и на этом месте образовалась небольшая впадина. И еще: у
Фомы нет последнего зуба слева. Ему его удалили. Если ты мне не веришь, то
можно поднять карточку у стоматолога. Ну вот, я назвал тебе все три
отличительные черты и думаю, что этого достаточно. Не знаю, как там насчет
зуба, но про шрамы тебе должно быть хорошо известно. Есть еще кое-что…
– Что же? – растерянно спросила я.
– Я с самого начала не поверил, что Фома умер. У меня с ним
есть духовная связь, понимаешь?
– Нет.
– Когда ему плохо, я всегда это чувствую. Помнишь, как он
два года назад разбился на машине? Так вот, я в ту ночь вообще не спал, у меня
сердце болело так сильно, что жене пришлось «Скорую» вызывать. А тут умер… Не
может этого быть, потому что я вообще ничего не почувствовал. Если бы он и в
самом деле умер, меня бы инфаркт хватил.
– Это не аргумент, а твои выдумки. – Я перевела взгляд на
Гарика и еле слышно произнесла:
– Где труп?
– У меня в багажнике.
– Неси сюда.
Гарик направился к машине, а Лешка, скрестив руки на груди,
нахально буравил меня глазами.
Я старалась не смотреть в его сторону и не показывать свое
крайне взвинченное состояние.
Гарик принес тело и положил его к моим ногам. Сердце
неприятно заныло, захотелось заорать что есть силы.
Опустившись на колени, я принялась всматриваться в лицо покойника,
стараясь не дотрагиваться до трупа.
Лешка сел рядом, расстегнул рубашку и откинул тело на бок.
Затем провел рукой по тому месту, где должно быть ножевое ранение, и испуганно
произнес:
– Видишь, ничего нет.
– Вижу… – прошептала я.
Лешка с силой надавил на труп. На его руках остались кусочки
дорогой гримировальной краски. После этого он размазал краску по лицу, и тут
окончательно стало ясно, что это не Фома.
– Ты прав. Это не Фома, – выдохнула я. Затем, сама не зная
почему, возбужденно вскрикнула:
– Господи, а как же гости?
– Гости гуляют в ресторане. Можешь не переживать. Когда мы
вытащили труп, то сказали, что это какое-то недоразумение и его надо свозить на
повторную экспертизу в морг.
– Нужно немедленно все уладить. Гарик, слушай меня
внимательно. Этого незнакомца срочно закопать в могилу Фомы и похоронить со
всеми почестями. А я с Бульдогом поеду в ресторан и объявлю гостям, что
произошла ошибка. Вне всякого сомнения, это тело Фомы, а брат ошибся. Досижу с
гостями до самого конца. Нам не нужен скандал!
– Нет, Чупа. Так не пойдет. Мой брат жив. Не надо его живьем
хоронить. Объясни гостям, что он жив, – вмешался Лешка.
– А это уже не твое дело! – разозлилась я. – Мне шумиха на
нужна! Потом во всем разберемся.
Я перевела взгляд на Юльку и заметила едва уловимый ответный
кивок. Юлька все поняла. Она вообще понимает все с полуслова, даже вообще без
слов. Взяв Лешку за руку, она потащила его в беседку.
– Не переживай, Чупа, все улаживай, а мы с Лешиком шашлыков
пока поедим.
– Я не хочу никаких шашлыков! – попытался было протестовать
Лешка, но тут вмешался Бульдог. Своими огромными лапищами он приобнял Лешку за
плечи и повел его в сторону от калитки. Почувствовав грубую хватку Бульдога,
Лешка понял, что сопротивление бесполезно, опустил голову и послушно пошел
туда, куда его повели.
Я с облегчением вздохнула и посмотрела на Гарика.
– Ну что, мы с ребятами поедем Фому хоронить… Вернее, не
Фому, а этого незнакомого жмурика… – испуганно промямлил он.
– Фому, понял, Фому! – закричала я. – Езжай и закопай Фому
обратно, откуда вытащил!
Гарик поднял с земли труп и пошел к машине. Остальные ребята
двинулись за ним.
– Гарик! – окликнула я его.
Он остановился и преданно посмотрел мне в глаза.
– Ты кого пошел хоронить?
– Фому.
– Тогда иди. Захвати с собой двоих, а остальные поедут со
мной на поминки.
Я села на заднее сиденье в одну из машин, и мы отправились в
ресторан. Сидевший рядом со мной мордоворот нервно чесал свои громадные руки,
не переставая повторять:
– Прямо мистика какая-то… Ужас… Ужас…
– Никакая не мистика, потом разберемся. Сейчас самое главное
уладить все перед гостями.
Этот факт ни в коем случае нельзя обнародовать. Нам лишний
скандал не нужен. Если уж Фома так сильно захотел, чтобы мы посчитали его
умершим, – так выполним его последнее желание.
– Ты хочешь сказать, что он сам все придумал?
– В данный момент я ничего не хочу сказать. Меня больше
всего волнует, чтобы все забылось и не всплыло в какой-нибудь бульварной
прессе.
Мы приехали, и я молча вышла из машины. В ресторане
взбудораженная публика рассказывала фантастические сплетни – одна хуже другой.
При виде меня толпа заметно поутихла. Я встала во главе стола и громко
произнесла:
