– Раньше все было совсем по-другому. Раньше я не умела
рисовать.
– А сейчас ты рисуешь? – растерянно спросил Витька.
– Рисую, и мне это нравится даже больше, чем заниматься
сексом.
– Ну и пошла ты на хрен, дура! – заорал Витька. – Тебя в
сумасшедший дом надо! Ты после аварии умом тронулась! Я себе таких, как ты, еще
целую кучу найду!
– Ищи, – спокойно ответила Юлька.
– Духовности ей не хватает! А ты хоть знаешь, что такое
духовность?!
– Представляю.
– В материальном плане ей мало! Так найди того, кто даст
тебе больше!!!
– Зачем? Я никогда и никого не ищу. Меня сами находят.
– Дрянь!!! Ненавижу, сука! И зачем я на тебе женился?!
– Не знаю. Мне казалось, что ты сам этого хотел.
– Знаешь, ты кто?!
– Догадываюсь. Можешь вслух не произносить.
– Ты бесчувственная, безмозглая, ненормальная дура! Сиди и
рисуй свои бестолковые рисуночки!
– Именно это я и делаю каждый день, только насчет того, что
они бестолковые, ты не прав. Мне кажется, что в любом рисунке есть смысл.
Я стояла у двери и наблюдала за этой дикой ссорой.
В сущности, я особо не переживала за подругу, так как Юлька
была спокойна, как танк. Она ничуть не нервничала и совсем не страдала. Витька
же, напротив, рвал и метал, не находя себе места! Похоже, что с Юлькой и в
самом деле произошло что-то странное. Месяц назад она бы билась в жуткой
истерике, мучаясь от того, что не может разобраться в собственных чувствах. А
сейчас передо мной была абсолютно уверенная в себе девушка, прекрасно знающая,
что хочет. Неужели и в самом деле на нее так сильно подействовала клиническая
смерть?!
– Тварь! Какая же ты тварь! – не мог успокоиться Витька.
– Если тебя не затруднит, закрой дверь с другой стороны и
ругайся сколько тебе влезет.
– Хорошо, я закрою дверь, но закрою ее навсегда!
– Я была бы тебе очень признательна, – улыбнулась Юлька.
Витька еще больше побелел. Его ноздри раздулись и задрожали.
Отодвинув меня в сторону, он бросил на Юльку злобный взгляд и выскочил в
коридор.
– Все? – спросила я у Юльки.
– Все. Вот и все, Чупа. Вот и все. Выйду из больницы и
обязательно отделаю стены декоративной штукатуркой.
– Отделаешь, конечно. Смотрю я на тебя, подруга, и думаю:
ведь тебя совершенно не узнать. Я не ошибусь, если скажу, что ссора с Витькой
на тебя никак не подействовала. В данную минуту он думает о тебе, а ты о
штукатурке.
– Это была не ссора. Когда люди ссорятся, то обычно мирятся.
А это – последняя точка в выяснении отношений.
– Тебе виднее. Ладно, мне пора. Давай поправляйся. Я скоро
приеду опять.
– Приезжай. Я посплю, а то так сильно голова разболелась.
Я вышла из палаты и в коридоре столкнулась с главным врачом
клиники.
– Здравствуйте, – улыбнулся он. – Ну как, вы довольны
состоянием вашей подруги? Дела идут на поправку.
– Это радует. Меня только очень сильно пугают ее странности.
– Какие именно?
– Она не узнает или просто не хочет узнавать своего мужа.
– Это не так страшно, – засмеялся доктор.
– В ней появилась какая-то холодность и потом, это
потрясающее спокойствие. Понимаете, она всегда была очень импульсивной и
эмоциональной – а теперь от этого даже следа не осталось.
– Я думаю, что со временем она станет прежней.
– Честно говоря, особо это и не нужно. Если Юля будет такой
холодной всегда, то жить ей будет намного легче.
– Это точно.
– У нее, кажется, разболелась голова.
– Так и должно быть, к сожалению, мигрень станет ее
постоянной спутницей. Иногда ей будет настолько плохо, что придется
отлеживаться пару дней, прежде чем вновь приступить к своим делам.
– И что, ничего нельзя сделать?
– Будем надеяться на лучшее. А насчет отношений с мужем – не
переживайте, может, оно и к лучшему. Есть одна хорошая истина: «Человек никогда
не может испытать чрезмерного счастья в семье». Хорошо сказано, правда? Думаю,
ваша подруга не будет отрицать этого.
– Может быть. По крайней мере, в этих словах что-то есть.
– И старайтесь не забивать себе голову ее странностями.
Странно было бы то, если бы у нее их не было. Врачи копались в ее мозгах, и
этим все объясняется. Тем более что ваша подруга прошла через клиническую
смерть.
– Да, но эти бестолковые рисунки…
– Не удивляйтесь. Я не удивлюсь, если спустя какое-то время
она начнет писать книги или петь.
Попрощавшись с врачом, я подошла к своим охранникам и села в
машину.
– Ну что, куда теперь? – поинтересовался водитель.
– Теперь не мешало бы хорошо пообедать.
– Где именно?
– Можно направиться в мой ресторан «Каштан». Уж лучше
пообедать в родных стенах. – Посмотрев на своих ребят, я лукаво спросила:
– Вам когда-нибудь доводилось там бывать?
– Нет, – ответил Славик.
– Мы много про него слышали, но сами не были. Нашим знакомым
понравилось, – добавил Толик.
– А я очень люблю этот ресторанчик. Там интерьер
средневекового замка. Это одно из самых престижных заведений Петербурга.
Мы зашли в просторный зал с массивной мебелью из красного
канадского дуба и сели за стол. По бокам – Славик и Толик, а напротив меня
приятный молодой водитель.
– Здесь готовят по рецептам традиционной британской кухни.
Фирменное блюдо – баранья нога, запеченная с мятной подливкой и соусом кумберленд.
Говорят, такую любил король Ричард I. Можно попробовать бедро быка – филе
молодого бычка с луком, печеным картофелем и жареными молодыми ростками сои. А
еще мне нравится «Ладлоу Сейж» – рулет из свиной корейки, фаршированный
яблочным пюре с шалфеем.
Мои мальчики улыбнулись и подозвали официанта. Когда нам
накрыли стол, мы с удовольствием накинулись на еду и распили бутылочку красного
французского вина.
