– Дорогие мои! Прошу внимания! Дело в том, что произошла
непростительная ошибка. Брат моего мужа очень тяжело переживал смерть Фомы,
настолько тяжело, что временно потерял рассудок. Я думаю, его можно понять. Кто
хоть раз хоронил близкого человека, наверняка сталкивался с похожими
проблемами. Так вот: я пошла навстречу пожеланиям брата покойного мужа и
отвезла тело обратно в морг. Как выяснилось, это оказалось совершенно ненужным.
Патологоанатом подтвердил, что это тело принадлежит моему мужу. Мне жаль, что
так произошло, но такова была воля брата покойного. В данный момент тело моего
мужа, как и положено, предано земле. Прошу прощения у всех собравшихся за
случившееся и предлагаю почтить память моего любимого покойного супруга.
На секунду приложив платочек к глазам, я подняла рюмку и
выпила ее до дна. Люди встали и молча последовали моему примеру. Затем я села
за стол и положила в свою тарелку пару ложек салата.
– А где сейчас находится брат Фомы? – спросил кто-то из
зала.
– Он под наблюдением врачей. Ему надо немного отдохнуть – и
он придет в норму.
Через полчаса ненужные мне разговоры поутихли. Гости с
энтузиазмом принялись опустошать свои рюмки и тарелки. Некоторые так хорошо
поднабрались, что вообще перестали понимать, по какому поводу закатили столь
шикарный обед и почему отсутствует музыка. Еще через полчаса собравшиеся хором
запели русские народные песни. Я поняла, что мне здесь больше нечего делать, и,
пожелав всем хорошо отдохнуть, направилась к выходу. У двери меня ждал Бульдог.
– А ты как здесь очутился? – удивилась я.
– Я за тебя переживаю, Чупа, – засмеялся он.
– А что за меня переживать? Я что, маленькая, что ли?
– Нет. Просто ты женщина…
– Забудь, что я женщина! Ладно, раз уж ты здесь, то поехали
на кладбище. Посмотрим, как моего суженого закопали.
Бульдог открыл дверь в машину, и я вытянулась на заднем
сиденье.
– Тебе плохо, Чупа?
– Да нет. Просто голова трещит. А где пацаны?
– Не знаю. После того как на кладбище уехали, не появлялись.
– Понятно. Позвони Гарику и скажи, чтобы все старшие
собрались у могилы Фомы. Все семеро.
– Может, на даче? А то что – у могилы?!
– Не спорь. Я так хочу. И вообще, мне совершенно неинтересно
выслушивать твое мнение.
Бульдог надулся и принялся звонить по мобильному.
Закрыв глаза, я медленно массировала виски.
– Послушай, а где этот придурок? – неожиданно вспомнив о
Лешике, спросила я у Бульдога.
– Какой?
– Да Лешик! На хрен ты его одного оставил?! Он же может
сбежать и рассказать в любой газете, что мы не Фому похоронили!
– Да не волнуйся ты так! Я его наручниками к перилам беседки
приковал. Я что, не соображаю, что ли, что он сбежать может! Сидит теперь как
миленький и ждет твоего приезда. А Юлька там рядом шашлыки наяривает.
– Если этот придурок вздумает сбежать, то тут и Юлька не
поможет.
– Да как он сбежит?! С перилами от беседки, что ли! –
засмеялся Бульдог.
– Будем надеяться, что ты прав.
– Послушай, Чупа, что с ним дальше делать-то будем? Мне
кажется, что придется мочить, чтобы языком не трепал.
– Посмотрим. Мочить тоже не хочется. Уж больно он перед
сегодняшней публикой засветился. Дома жена, двое детей. Всем известно, что
брата полетел хоронить. Для начала я хочу с ним побеседовать. Если, конечно, не
убежит к тому моменту, когда мы приедем.
– Я же тебе сказал, что не убежит.
– Смотри. Головой отвечаешь.
Я опять закрыла глаза и продолжила массировать виски.
– Хочешь, я тебе сегодня массаж сделаю? Я все точки знаю.
Головную боль как рукой снимет.
– Хорошо. Останавливай машину и перелезай ко мне. Сделай
сейчас – мне с пацанами надо беседовать, а голова трещит, аж тяжко.
Бульдог остановил машину и перебрался на заднее сиденье.
Положив мою голову к себе на колени, он стал делать массаж. Я расслабилась и
полностью обмякла в его руках. Мне всегда льстило, что Бульдог ко мне
неравнодушен. В нашем доме он появился довольно давно. Он
телохранитель-профессионал высочайшего класса. Поговаривают, что он работал у
многих воров в законе, охранял их и их семьи. Его услуги стоят очень дорого, но
этих денег совсем не жалко – жизнь, как говорится, дороже.
Когда дела Фомы пошли в гору, он сумел заполучить Бульдога,
предложив ему хорошее жалованье. Позже Бульдога неоднократно пытались
переманить на сторону, но он все-таки остался в нашей семье. Мне казалось, что
дело вовсе не в высоком окладе, – при желании Бульдог мог устроиться в другое
место и получать еще больше.
Мне казалось, что дело во мне. Когда Фома перестал
справляться с делами и все бразды правления перешли в мои руки, Бульдог почти
всегда находился рядом со мной, и это мне льстило. Я не знаю, влюблен он в меня
или нет, но то, что он меня хочет, это точно. А может, его чувства сильнее, –
это мне, к сожалению, неизвестно.
– Бульдог, ты будешь у меня работать или уйдешь в другое
место? – спросила я, млея под его обалденными руками.
– Ты что, меня увольняешь?
– Нет, конечно. Просто тебя Фома на работу принимал, а его
больше нет.
– Мне казалось, что я уже давно работаю на тебя, а не на
Фому.
– Значит, ты остаешься?
– Конечно.
– А до каких пор?
– Пока кто-нибудь не предложит мне зарплату побольше, –
засмеялся он.
Я открыла глаза и внимательно посмотрела на него. А он
довольно интересный мужчина. Сумасшедшие размеры тела, мужественное лицо,
коротко подстриженные волосы. Я всегда предпочитала мужчин с большими формами.
В штанах у него, наверное, тоже стоящее орудие! И еще: он всегда в костюме и
белоснежной рубашке – такую аккуратность я всегда ценю в мужчинах.
– Бульдог, а правда, что ты телохранителем в президентской
семье был?
– Вранье, – засмеялся он.
– Послушай, Бульдог – твое прозвище. А как тебя мама назвала?
В паспорте у тебя какое имя написано?
– Макс. Но меня так уже давно никто не называет.
