– Дорогие мои, хочу вас обрадовать тем, что военные действия
закончены. Жаль, что с нашей стороны не обошлось без потерь. В этой кровавой
бойне погибли четверо наших пацанов. Мы не оставим их семьи без поддержки и
всегда будем помогать их близким. В яме, вырытой за домом, лежит двадцать две
кисти. Это значит, что на этой неделе погибло двадцать два боевика Шаха. Наши
потери, по сравнению с его, ничто. Просто мы привыкли ценить своих людей и
дорожить их жизнями. Пусть земля будет им пухом и память о них навсегда
останется в наших сердцах. Они погибли за общее дело, отчасти благодаря им нам
удалось утвердить свои позиции и закрепить границы наших объектов. Я хочу
сказать вам спасибо за то, что вы приняли активное участие в военной операции,
и прошу вас поблагодарить от моего имени тех, кто не присутствует на собрании.
Сегодня в ресторане «Каштан» вас ждет праздничный банкет по случаю завершения
военных действий. Форма одежды свободная, угощение за счет общака. По желанию
можете пригласить с собой подруг, жен, любовниц. Еще раз большое спасибо, и
желаю вам прекрасно повеселиться.
– Спасибо, – заулыбались довольные братушки, глядя на меня с
восхищением и благодарностью.
– Чупа, постой, – вмешался Бык, – я что-то не понял, мы
выиграли войну или проиграли?
Я глубоко вздохнула и постаралась скрыть свое недовольство.
– Как мы можем проиграть войну, если у нас погибло народа в
несколько раз меньше, чем у Шаха.
– А до этого? Но ведь до этого тоже гибли наши люди…
– Именно за это мы и мстили, а иначе – зачем нам воевать?
– Это понятно. Только почему ты считаешь войну законченной,
объясни, – борзел Бык.
В беседке воцарилась тишина. Мальчики поочередно смотрели то
на него, то на меня, с испугом ожидая, чем кончится дело.
– Я объявила войну законченной только потому, что в
последний раз шаховские боевики приехали на стрелку и не начали пальбу. Они
удалились, признав нашу победу.
– Ты считаешь это окончанием войны?
– Конечно! Они поняли, с кем имеют дело, и не захотели нарываться
на пули. А в чем проблемы, Бык? Или я что-то не так говорю? Или ты не хочешь
подчиняться моим приказам?
– Да нет, дело не в этом. Просто мне казалось, что все
только начинается. Я хотел приволочь тебе голову самого Шаха…
– Бык, я, кажется, ясно сказала: война окончена. Или у тебя
плохо со слухом? – Голос мой стал более жестким. – Если понадобится, я
возобновлю военные действия, а пока я объявила об их прекращении.
– Мы бы запросто могли уложить всех шаховских и завладеть
его объектами! – продолжал гнуть свое Бык. – Например, эта бензоколонка у
ресторана могла бы быть нашей. Разве это нормально: стоят рядом, друг против
друга – только ресторан наш, а бензоколонка принадлежит Шаху.
– Точно так же рассуждал Шах. Я думаю, потеряв людей, он
будет рассуждать совсем по-другому. Нам не нужно чужого. Мы просто хотим
утвердить свои позиции, чтобы другим неповадно было претендовать на нашу
территорию.
– В этом вопросе я с тобой не согласен. Я за продолжение
войны.
– А твоего мнения никто и не спрашивает! – разозлилась я. –
И вообще, какого черта ты сюда приперся? Я собирала только старших, а боевиков
не приглашала.
– Просто мне хотелось принять участие, – растерялся Бык.
– В чем?
– В собрании.
– Да будет тебе известно, что мы тут ничего не обсуждаем и
не дискутируем. Сегодня ты меня ослушался, а я этого очень не люблю. Мало того,
что ты меня ослушался, так ты еще пытаешься со мной спорить. Ты свободен.
– Как?
– Иди отдыхай.
– Совсем?!
– Из группировки я тебя пока не выгоняла. А сейчас пошел
вон!
Тишина сгустилась еще больше. Пацаны сидели, опустив голову,
боясь пошевелиться. Бык бросил на меня зловещий взгляд и направился к своей
машине.
– Стой! – Я привстала, уперев руки в бока.
Бык оглянулся.
– Никогда больше не смей на меня так смотреть и не смей
заходить на территорию этой дачи без моего разрешения. Усек?
– Усек.
Бык ушел, а я села на место и постаралась улыбнуться. Я
прекрасно понимала, что Бык меня недолюбливает.
Ему противно, что им руководит женщина. Эта стычка в
дальнейшем может закончиться не самым благоприятным образом для меня, но пока
еще не время выгонять его из нашей семьи. Понадобится повод – и я обязательно
его состряпаю. Попрощавшись с ребятами, я пошла в гостиную, зажгла камин и
стала смотреть на огонь. Для меня это лучший способ успокоить нервы. В гостиную
зашел Гарик и сел рядом.
– Я не помешал?
– Нет.
– Ты из-за Быка расстроилась?
– С чего ты взял, что я расстроилась?
– Я уже давно заметил, что когда ты нервничаешь, то всегда
смотришь на огонь. Мне кажется, у тебя неплохо получается держать Быка в ежовых
рукавицах.
– Ты мне льстишь.
– Нет. Ты его сегодня здорово отчихвостила.
– Я так не считаю. С Быком не мог справиться даже Фома.
– Но ты же не Фома. Ты умнее и хитрее его во много раз, –
улыбнулся Гарик.
– Считай, что ты меня уже развеселил. Ты прекрасно знаешь,
что я выгоню Быка при первой же возможности и смогу это обосновать.
– Бык – мясник. Он может взяться за любое мокрое дело, о
которое другие просто не захотят пачкаться. Ему нравится убивать. Он
прирожденный убийца! Человек рождается с определенными талантами – кто-то может
рисовать, кто-то петь, кто-то писать, а Бык родился с талантом убивать. Ему это
в кайф.
– Какой страшный талант. И какой редкий. Я все равно
постараюсь от него избавиться. Пусть он заставляет восхищаться своими талантами
кого-нибудь другого.
– Тебе виднее. Послушай, Чупа, я вот о чем хотел с тобой
поговорить: мне не нравится наш коммерс.
– Какой?
– Тот самый, который сидел у нас в подвале. Ну, ты еще
развела его на двести штук баксов.
Я вздрогнула и внимательно посмотрела на Гарика.
– А что он натворил?
– Да нет. Ничего. Просто мне кажется, что он за тобой
следит.
