– Отойди.
Я послушно отошла в сторону. Меня знобило и подташнивало.
Юлька подошла к лежащему Димке, приставила пистолет к его виску и пару раз
выстрелила. Мне показалось, что сейчас выстрелы прозвучали намного громче, чем
пять минут назад.
– Это контрольный выстрел. Любой уважающий себя киллер
делает их.
– Ничего себе – приглушенный выстрел. У меня до сих пор в
ушах гудит!
– Я обмотала пистолет легкой шапочкой. По-моему, получилось
не так громко.
– Мне кажется, особой разницы нет – обматывать пистолет или
стрелять так.
– Не скажи. Если его не обматывать, то выстрелы были бы
громкими, а так они получились приглушенными. Нужно срочно избавиться от тела.
В радиусе полукилометра купаются туристы, плавают с аквалангами. Нам нельзя
терять ни минуты. Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо. Ты что так долго? Этот придурок чуть было меня не
изнасиловал!
– В том-то и дело, что мне было тяжело стрелять. Он
постоянно мельтешил рядом с тобой. Я боялась промазать.
– Знаешь, он догадался, что я привезла его на этот остров
для того, чтобы убить.
– С чего ты это взяла?
– Он мне сам об этом сказал.
– По-моему, у него не в порядке с головой! Тогда какого
черта он сюда приплыл?
– Мне кажется, что на почве любви он поехал головой. Нет,
Юлька, он все-таки был не такой дурачок, каким пытался казаться. Давай бросим
его в воду.
– Только нужно привязать на шею камень, чтобы он не смог
всплыть.
Мы привязали камень к Димкиной шее, перетащили его в лодку и
отчалили от острова. Отплыв с полкилометра, скинули тело вниз, проследив
глазами, как оно погружается в воду.
– Пусть душа его будет спокойна. Никто не желал ему такого
конца, – тихо сказала Юлька. Затем она посмотрела на дно лодки и сказала: –
Тьфу ты черт! Кровь на дне… Нужно дно вымыть, а то будем лодку лодочнику
сдавать – чтобы никаких ненужных вопросов не было.
Мы тщательно вымыли дно лодки и поплыли к берегу. Сдав
лодку, вернулись в гостиницу и упали на свои кровати. За стенкой было тихо.
Даже не верилось, что ее постоялец больше не вернется.
– Вот и все, Чупа, вот и все. На сегодняшний день ты больше
не имеешь порочащих тебя связей.
– А что будет, если заметят его отсутствие?
– Да ничего не будет, – вздохнула Юлька. – Сейчас уже совсем
другие времена. Это раньше следили за каждым шагом наших туристов, а сейчас до
них никому дела нет. Не захотел вернуться на родину – ну и не надо. Скорее
всего, на него подадут в розыск близкие родственники, а если местная полиция
найдет тело и начнет расследование – то мы здесь не причастны никаким боком.
– Лодочник видел, что мы шли обнявшись. А еще я спрашивала у
него, как доехать до кораллового острова.
– Это ерунда. Может, на острове вы поругались, ты его
оставила и уплыла на моей лодке, что с ним случилось дальше – нам неинтересно.
Он же коммерс – у него свои дела, своя суета. Может, кто-то прилетел вместе с
ним, чтобы вынести ему приговор.
– Если бы кто-то захотел его убить, убил бы в Питере!
– Ерунда! Мы же не убили его в Питере, а так скоро его не
найдут, если вообще найдут. Мы выкинули его в море. Здесь много рыб. Они уже
начали его обгладывать.
Я согласилась с Юлькой, хотя знала, что в морской воде тело
сохраняется лучше, чем в пресной. Но, с другой стороны, мы очень мудро
поступили, выкинув его посреди моря, оставлять труп на берегу было бы опасно. А
так – кто его найдет? Нет человека – нет проблем, попробуйте утверждать
обратное.
Глава 23
Отдых пошел мне на пользу. То, что произошло на коралловом
острове, быстро забылось, и я спокойно наслаждалась гавайским солнышком.
Димкину пропажу так никто и не заметил. Несколько раз мы подплывали к
коралловому острову и пытались найти то место, где скинули Димку, но так и не
нашли. Океан был ласковым и спокойным, тело так и не всплыло. За день до
окончания нашего отдыха местная полиция принялась усиленно искать коммерса и
опрашивать всех туристов. Естественно, мы с Юлькой заявили, что ничего не
видели и ничего не слышали. Когда Димки не стало, я почувствовала облегчение.
Мне больше ничего не угрожало, все осталось позади. В первые дни угрызения
совести не давали мне спать, но через неделю все прошло и забылось. Я поняла,
что в первую очередь мне надо заботиться и думать о себе.
Прощаясь с этим райским уголком, я подумала о том, что
обязательно сюда вернусь.
В Пулково нас встретил Гарик и еще парочка моих ребят.
Увидев меня, он взволнованно пожал мне руку и тихо спросил:
– У тебя все в порядке? Я замучился тебе звонить.
Я вспомнила о том, что еще в Питере отключила мобильный, и
не придумала ничего лучше, чем соврать, что у меня якобы сломалась трубка.
Гарик облегченно вздохнул и улыбнулся:
– Ну и слава богу, а то я уже не знал, что и думать.
Понимаешь, когда я тебя провожал, то в аэропорту увидел этого проклятого
коммерса. Он шел весь разряженный, как петух, с чемоданом в руках. Словно
собрался куда-то лететь. Я бросился за ним, но упустил. Так и не понял, куда он
пошел и на какой рейс зарегистрировался. А здесь еще, как назло, твой телефон
ни разу не ответил. Я уже хотел вылетать на Гавайи. В голову лезли всякие
мысли.
– Я не видела никакого коммерса. Может, он куда и летел, но
только не моим рейсом.
Мы поехали на мою городскую квартиру.
– Почему ты не хочешь посмотреть свой новый коттедж? –
спросил Гарик.
– Давай завтра.
– Как скажешь.
Зайдя в квартиру, я с облегчением вздохнула – в ней никого
не было и ничего не изменилось.
– Чупа, я думаю, вам есть о чем поговорить, – робко сказала
Юлька. – Ты не против, если я поеду ночевать к себе на квартиру? Я в ней ни
разу не была с того самого момента, как Витька умер.
– Не выдумывай, – разозлилась я. – У тебя еще будет
возможность заняться своей квартирой.
– Девчонки, у нас заказан ресторан по случаю вашего
возвращения и окончания военных действий. Мы победили, Чупа. Я сделал все, как
обещал.
– Ты хочешь сказать, что война окончена?
– Именно это я и хочу сказать.
Я радостно подпрыгнула и чмокнула Гарика в щеку.
