В час ночи я в очередной раз объехал вокруг виллы, сжевав на ходу последний бутерброд с латуком и моцареллой и запив его теплой кокой из жестяной банки. Этот мерзавец, мой Компаньон, которому на этот раз выпало собирать пакет с едой, отказался положить в него спиртное. Открыв окно, я выбросил пустой пакет в какую-то яму, полную мусора, и скоро остановил машину, давая отдохнуть затекшим мышцам.
Это был один из тех редких вечеров, когда я сожалел, что у меня больше нет контракта с агентством. Задания по слежке оплачивались почасово, и мне удавалось неплохо заработать на трюке с мгновенной пересменкой, не накачивая себя амфетаминами, как почти все остальные сотрудники. Я сразу же узнавал тех, кто провел смену в ночной охоте: у всех были выпученные глаза и говорливость, как у пулемета.
Я надел рюкзак, закрепил его понадежнее и направился к стене, вдоль которой тянулась протоптанная тропинка.
Место, которое я выбрал, чтобы перебраться на территорию виллы, находилось рядом с опорой высокого напряжения. Стена отстояла от нее примерно на метр. По верху стены тянулась колючая проволока, закрепленная на остро заточенных железных штырях. У меня на руках были диверсантские перчатки, так что, преодолевая это препятствие, я почувствовал разве что щекотку. Эти перчатки, специально изготовленные для американской армии, я приобрел, чтобы круто выглядеть на курсах по выживанию. Они были изготовлены из прочной, но эластичной кожи, усиленной слоем кевлара на ладони.
Я стал осторожно взбираться по опоре, старясь касаться ее только перчатками и солдатскими башмаками. Это давалось нелегко, и пришлось напрягать все мышцы, которые еще сильно болели, чтобы добраться до нужной перекладины, откуда я перешагнул на стену. Глядя с трехметровой высоты, я стал искать место, куда можно спрыгнуть.
Несмотря на полную луну, в зеркальные очки мне не удавалось ничего разглядеть, но в вечер праздничной вечеринки я облазил поместье вдоль и поперек и хорошо знал, что ждет меня внизу, включая охранную сигнализацию. Я оттолкнулся от стены и с шумом приземлился на сырую траву, ударившись о землю так, что сбилось дыхание. Глубоко хватанув воздуха, замер и стал вслушиваться в окружающие звуки. Легкий ветерок слегка шелестел в листве кустарника. Неподалеку раздавалось ровное электрическое жужжание. Больше ничего. Я поднялся и зашагал, пытаясь выглядеть тенью среди теней.
Мне помнилось, что на поляне, заросшей травой, фотоэлементы сигнализации были установлены таким образом, чтобы их не заставили сработать случайные зверьки. Если я правильно сориентировался, они должны были начинаться от первого ряда деревьев, который мне предстояло преодолеть. Слепой сектор находился в метре от земли. Я снял рюкзак и осторожно протолкнул его вперед. Никаких сирен. Слегка разбежавшись, я прыгнул вперед ласточкой, больно ударившись грудью о землю. Уф, становлюсь староват для таких игр.
Фонари, окружавшие виллу, ярко горели, освещая ту стену, к которой я направлялся. Проскользнул между деревьями, стараясь не попасть в зону обзора из окон сторожей, повторил, на этот раз менее болезненно, прыжок ласточкой и понесся по английскому газону, подступавшему к самому дому. Я бежал, согнувшись, представляя, как отлично меня видно отовсюду, и ожидая каждую секунду выстрела из лупары, ружья с обрезанным стволом, любимого оружия итальянских сторожей и членов мафиозных семейств.
Насколько я помнил, датчики охранной сигнализации крепились на всех окнах, а в основных помещениях виллы были снабжены сенсорами движения. Таким образом, единственным местом, через которое я мог попасть внутрь, оставалось окошко подвала почти на уровне земли. Сначала подвал использовался как дровяной склад, затем его решили переделать в кладовую для хранения продуктов и на окошко еще не успели поставить датчик. Окно представляло собой деревянную раму с квадратными стеклами, которые защищали металлические стержни, вмонтированные в стену.
Я опустил рюкзак на землю, достал из него набор юного взломщика: широкий скотч, резиновый молоток и алмазную пилку. Готовя снаряжение, я посчитал, что этого будет достаточно. Сведения почерпнул из литературы, где упоминались кражи со взломом, а также из переписки с Компаньоном. Хотя он понимал в этом больше меня, как практически во всем, он категорически отверг предложение занять мое место, считая затею самой дурацкой в этом веке, надеясь, что я откажусь от задуманного. Я сожалел, что пришлось втянуть его в это дело, но пока еще никто не придумал, как нам разделиться.
Я сменил перчатки на резиновые, залепил один квадрат стекла скотчем и, собравшись с духом, ударил по нему молотком. Мне показалось, что шум удара разнесся на добрый десяток километров, но стекло осталось на месте. Я мысленно увеличил силу в дрожащей руке и саданул молотком с большей энергией. С треском, показавшимся мне взрывом в Хиросиме, стекло уступило. Несколько мелких осколков, несмотря на скотч, со звоном упали внутрь.
Я ритмично подышал, чтобы дать адреналину упасть до приемлемого уровня, затем повторил операцию на другом стекле. После чего осталось убрать последнее препятствие – вертикальный металлический прут. Я с яростью набросился на него с пилкой, прикрыв окно курткой, чтобы заглушить визг. Осенний ветерок мгновенно высушил холодный пот, катившийся у меня по спине.
Работа заняла минут десять. Я вновь натянул кевларовые перчатки и легко отогнул прут внутрь помещения. Образовавшегося пространства оказалось достаточно, чтобы можно было протиснуться. Я переоделся, опустил в подвал рюкзак с инструментами, затем, обвязавшись веревкой, свесил ноги в темноту и решительно соскользнул вниз. Приземлился на пустую, гулко громыхнувшую железную бочку.
Достав фонарь, я осветил помещение. Это была боковая комната подвала, отделенная от основного помещения, где стояли холодильники и полки для продуктов, деревянной дверью, закрытой с внешней стороны на висячий замок. Все оставалось точно таким, каким запомнилось в первое посещение: бочки, баки и цепь пустых оплетенных бутылей, сгрудившихся у стены в живописном беспорядке. Мне хватило минуты, чтобы вышибить дверь ударом башмака.
Из подвала я поднялся по лестнице, ведущей на первый этаж. Еще одна закрытая дверь, еще один удар, и я оказался на кухне с аккуратно расставленными на металлических полках кастрюлями.
Настало время заняться сигнализацией. Мне нужно было отключить ее, если я хотел продолжить мою прогулку без проблем. К счастью, Гардони в прошлый раз сообщил мне код для ее блокировки на случай непредвиденных обстоятельств во время праздника. Это была дата его рождения, набираемая задом наперед. Оригинальная придумка, рассчитанная на совсем уж тупых воров. Но чтобы добраться до распределительного щитка, висевшего рядом с дверью главного входа, предстояло пересечь пространство, контролируемое сенсорами. Осторожно ступая и подсвечивая себе путь так, чтобы не было видно с улицы, я подошел к опасной зоне и лег на пол.
Сенсоры движения бывают различных типов: радиолокационные, ультразвуковые, реагирующие на колебание воздуха. Но все имеют один и тот же недостаток: тот, кто устанавливает их в своем доме, никогда не ставит сенсоры на максимум, чтобы не вскакивать каждые пять минут из-за ложной тревоги. Даже самые привередливые хозяева просят понизить чувствительность аппаратуры, после того как просыпались несколько раз среди ночи от завывания сирены, которая сработала от колыхания занавески или полета большой мухи. Осведомленный об этом непрошеный гость может обмануть сенсор, уменьшая до возможного минимума воздействие на него: нужно осторожно проползти мимо. Очень, очень медленно.
