– Не трогай! – Я хлопнула его по руке. – Сейчас разложу по
тарелкам.
Павел достал свою большую кожаную сумку и извлек из нее
бутылку греческого коньяка.
– Будешь?
– Можно, – вяло ответила я.
– А что такая недовольная? Я же тебе не водку предлагаю.
– Водка тоже разная бывает. Иногда я могу пригубить грамм
сто «Финляндии» или «Юрия Долгорукого». А из коньяков я предпочитаю «Хеннесси».
Это тебе так, на будущее.
– Губа не дура, – обиделся Паша и поставил свою бутылку на
стол. Я аккуратно разложила приготовленную пищу по тарелкам и вытащила из
настенного шкафчика рюмки. Паша разлил коньяк и с интересом посмотрел на меня.
– За что пьем? – прищурился он.
– Ни за что, а за кого.
– За кого пьем?
– За меня, конечно. Не за тебя же, – улыбнулась я и подняла
рюмку.
Павел принялся поглощать пищу, не забывая при этом подливать
коньяк.
– Вкусно? – поинтересовалась я.
– Да так, средней паршивости.
– Врешь! Что ж ты тогда за обе щеки уплетаешь?
– Это так, с голодухи.
– С голодухи, говоришь! Смотри, добавки не получишь!
Когда в тарелке Павла стало пусто, он посмотрел на меня
хитрыми глазами и жалобно протянул:
– Добавки можно?
– Потому что с голодухи или потому что вкусно?
– Вкусно.
– Тогда можно. – Я положила полную тарелку и поставила перед
Павлом.
– Спасибо.
– На здоровье.
Павел пошел по направлению к сумке и достал вторую бутылку
коньяка.
– Будешь?
– Буду, конечно. Наливай, а то у меня голова по швам трещит
от такого количества мыслей.
– Да уж, тебе есть над чем подумать. Послушай, а зачем ты
грохнула своего любовника?
– Я никого не убивала. Меня подставили.
– Интересно, каким способом?
– Самым обыкновенным. Я зашла в квартиру, а там уже лежал
труп. Подошла к окну, смотрю – едет милиция. Кругом мои отпечатки пальцев. Я,
кажется, понимаю, почему меня считают виновной…
– Почему?
– Со страха я выронила пистолет Матвея и совсем про него забыла.
Скорее всего, его нашли рядом с трупом. Пистолет зарегистрирован на имя
Виноградова.
Хотя в блондинчика не стреляли, а резали ножом, все равно
брошенный пистолет – очень веская улика. Дура, я совсем забыла про оружие!
– А кто такой Матвей?
– Мой муж.
– Ах, а ты у нас, оказывается, еще и замужем! Так где же
сейчас твой благоверный, когда ты попала в столь неприятную ситуацию?
– Он ничем не может мне помочь.
– Почему?
– Потому что он умер!
– Извини. Я не хотел тебя обидеть.
– Мне кажется, что меня уже вообще невозможно обидеть.
Я встала из-за стола и направилась к выходу. Сев на крыльцо,
обняла колени руками и задумалась. Павел вышел следом и сел рядом.
– Если хочешь выговориться, то я могу тебя выслушать.
– Вот еще, нашел дуру! Ты ударил меня по шее, продержал в
чулане, развел на четыреста баксов, грозишься сдать ментам! После всего этого
ты хочешь вызвать меня на доверительную беседу – черта с два!
– Как знаешь.
– У тебя переночевать можно?
– Не боишься? А вдруг я сдам тебя ментам?
– Зачем? За меня же вознаграждение все равно не дадут.
– А может, просто так – возьму и сдам.
– Не вижу смысла. У меня сложилось впечатление, что ты сам с
милицией не дружишь.
– С чего ты взяла?
– Посмотрела на твой арсенал и пришла к выводу. Так ты не
ответил на мой вопрос: у тебя можно переночевать?
– Можно, только в чулане.
– Ты что, совсем идиот, там же крысы!
– Ты меня спросила, а я ответил. Оставайся, ночуй, но только
в чулане.
– Да пошел ты на хрен! Придурок!
Я встала и направилась к калитке.
– Ты далеко собралась?
– Куда угодно, только подальше от этого сумасшедшего дома!
Я решила выйти на трассу и поймать попутку. Пошел к черту
этот придурок, возомнил о себе бог знает что! Такой может пристрелить или в
ментовку сдать.
– Жанна! Жанна, стой!
Обернувшись, я увидела Павла.
– Я хочу, чтобы ты вернулась обратно.
– Для чего? Для того, чтобы лечь в чулане?
– Ты можешь лечь в спальне.
– А ты?
– Я лягу в другой комнате.
– Ты не сдашь меня ментам?
– Нет, конечно.
Вздохнув, я подошла к Павлу, и мы пошли в обратную сторону.
– Ты хотела выйти на трассу и ловить попутку?
– Ты угадал.
– Видимо, жизнь тебя ничему не научила. Не слишком ли поздно
для того, чтобы ловить попутку?
– Господи, да кому я нужна? У меня все равно голова седая.
Сам говоришь, что выгляжу я как уродина.
– Ночью любая покатит, в темноте не видно.
– Даже так?
– Представь себе.
Мы вернулись в дом. Пашка показал мне мою кровать, а сам
ушел в соседнюю комнату, включил телевизор и прилег на диван. Я сняла штаны,
осталась в футболке, залезла под одеяло и постаралась уснуть. Спать совершенно
не хотелось. Наверное, выспалась в чулане. Отбросив одеяло, я встала, тихонько
прокралась в комнату, где лежал Павел, и села в кресло. Почувствовав мое
присутствие, он поднял голову.
– Что, не спится?
– Не спится, – вздохнула я. – Может, выпьем еще по рюмочке?
