– Ты хочешь сказать, что когда занимаешься сексом, то тоже
можешь открыть пальбу?
– Запросто.
– А как же ты тогда с Гавриилом спала?
– Долго к нему привыкала, пришлось два раза ранить.
Теперь-то уже проще, стараюсь держать себя в руках.
– Ни хрена себе! А я с тобой потрахаться хотел… А что, если
я сейчас в комнате все оружие попрячу?
– Бесполезно. Я могу задушить или перегрызть шею.
– Ты что, это тоже умеешь?
– Сомневаешься в моих способностях?! Иди сюда, я сейчас
покажу.
Серега отошел подальше и стал что-то насвистывать себе под
нос.
– Послушай, подруга, а ты у психиатра проверялась?
– Ты считаешь меня чокнутой?
– Я даже не знаю, какой тебя вообще можно считать! Но то,
что ты не в порядке, в этом я уверен.
– А что, собственно, ты злишься?
– Я не пустил тебя на общак, сохранил тебе жизнь и даже не
могу тебя трахнуть как следует. Получается, Гаврюше ты шею не перегрызешь, а
мне можно.
– Подожди немного. Дай мне время. Я скоро к тебе привыкну.
– И сколько же ты будешь привыкать?
– Всего несколько дней. Тебе нужно немного потерпеть. Скажи
спасибо, что я тебя честно предупредила о всех своих странностях, а то бы
сотворила что-нибудь в момент экстаза, и тогда неизвестно, чем дело могло
закончиться.
– Спасибо. Ладно, подруга, пойдем, я тебя спать положу.
Завтра поедем за цепью.
– А где ты меня положишь?
– В комнате, где окон нет, чтобы ты не сбежала.
Серега помог мне подняться и повел в комнату, где не было
окон. Эта комната напомнила чулан, в котором держал меня Пашка. Там стояла
раскладушка и ведро с водой.
– Это типа туалета? – поинтересовалась я, показывая на
ведро.
– Точно, улавливаешь на лету. Давай, ложись спать и поскорее
ко мне привыкай.
– Если развяжешь руки, быстрее привыкну.
– А вот насчет этого не знаю.
– Сереж, ну сам посуди, как я могу уснуть с завязанными
руками? Освободи руки и дай рюмку водки.
– Руки я тебе развяжу, а вот про спиртное забудь. Пока ты со
мной, ни капли не получишь.
Серега перерезал скотч, выкрутил из светильника лампочку и
направился к выходу.
– А лампочку-то зачем выкрутил?
– Потому что свет тебе ни к чему. Спокойной ночи.
Дверь захлопнулась.
– Спокойной ночи, – процедила я сквозь зубы и тут же подошла
к двери. С моей стороны замка не было. Все понятно – закрыл на задвижку.
– Вот черт! – Мне ничего не оставалось, как пойти и лечь на
раскладушку.
Естественно, сон не шел. Перед глазами опять встали те двое
отморозков.
А еще я почувствовала, как сильно тоскую по Паше, по его
рукам, губам, телу…
Боже, какие приятные слова шептал он мне на ухо в минуты
сладострастия! Я закрыла глаза и стала слушать тишину. В доме было тихо,
наверное, все уснули, а может быть, ушли. Неожиданно раздались чьи-то
крадущиеся шаги, тяжелая задвижка скрипнула, и дверь распахнулась. На пороге
появился Паша. Его лицо было неестественно бледным, а руки слегка дрожали. Он
подошел ко мне и набросился с такой силой, что я чуть не закричала от боли.
Пашка гладил меня по плечам и покрывал мое тело долгими горячими поцелуями.
– Пашка, ты сумасшедший! Как ты меня нашел?!
– Я так соскучился…
– Подожди. Сюда в любую минуту могут войти.
Пашка встрепенулся, словно очухался наконец от кошмарного
сна.
– Точно. Я как-то об этом не подумал. Надо уматывать отсюда
как можно скорее.
– Ты как вошел в дом?
– Через входную дверь.
– А где все?
– В дальней комнате сидят. У них там стрелка. Народу
съехалось выше крыши. Медлить нельзя, иначе нас здесь обоих похоронят.
Мы взялись за руки и стали осторожно пробираться к выходу. В
коридоре было пусто. В дальней комнате слышались громкие голоса. Добежав до
входной двери, Пашка взял меня на руки, бережно прижав к себе, и спустился вниз
по ступенькам.
– Господи, а это-то зачем?
– Соскучился, сил нет.
На улице вдоль забора выстроились небрежно припаркованные
машины.
– Можно, конечно, тачку угнать, но лучше не надо. Зачем
лишний шум? Они так спокойно сидят. Когда кинутся, что тебя нет, мы уже далеко
будем, – сказал Пашка.
Мы прошли мимо машин и направились в сторону шоссе. Пашка
держал меня за руку, постоянно сжимая ее так, что мне приходилось вскрикивать и
одергивать его.
– Паша, мне же больно! – не выдержала наконец я.
– Извини. Просто мне кажется, что если я разожму руку, то ты
ускользнешь. Хочется сжимать твои пальчики сильнее и сильнее, хотя бы для того,
чтобы знать, что ты рядом со мной.
– Послушай, Пашка! Ты не ответил на мой вопрос. Как ты меня
нашел?
– Я видел, как тебя увозили эти подонки.
– Видел? Где же ты был?
– Спрятался за домом. Я искупался в речке. Подхожу к дому,
вдруг вижу: тебя в машину заталкивают, а какой-то отморозок с моей винтовкой из
дома выходит.
– А почему ты не попытался меня спасти?
– В чем? В одних плавках и с мочалкой в руках?! Ну и вышел
бы я, только толку мало. Что я могу сделать? Они вооружены. Забрали бы нас
вместе… Кто бы тебя сейчас спас?
– Тоже верно. – Я чмокнула Пашку в щеку. – Паш, а как же ты
меня сейчас нашел?
– Я в соседнем дворе угнал машину и поехал за вами следом.
На хвосте висел осторожно, чтобы они не заподозрили. Затем выяснил, куда тебя
поселили, и занял выжидательную позицию. При первом удобном случае – сразу к
тебе.
– Но ведь был же еще один удобный случай. Когда в доме
оставались только я и Серега. Почему ты не объявился?
– Прости. Я отлучился. Мне надо было найти оружие.
