Боготворила этого жалкого, ничтожного человечка, который
разрывался между своей первой семьей и мной. Мне долгое время казалось, что он
не может оставить своих детей, мол, ему совесть не позволяет, а пришел момент,
и меня вдруг осенило, что ему так удобно, понимаешь? Меня он якобы любит, но и
не может перечеркнуть свои прошлые семейные узы. Там жена, с которой он прожил
много лет, дети, а здесь любовь. Все это он постоянно взвешивал, и самое
главное, что чаша-то никуда не наклонялась, понимаешь! Стояла на месте! Полное
равновесие, одним словом! Мужчины – страшные приспособленцы. Они могут
приспособиться ко всему, даже к тому, что женщина ни на дух не сможет
перенести. Они, как клещи, залезут в душу и начинают сосать кровь.
Ответственность перед семьей? Чушь собачья! У мужчин вообще нет никакой ответственности.
Им незнакомо это слово. Они самые безответственные существа, которые только
бывают. Он мне со своей этой ответственностью уже во где сидел! Я похудела,
подурнела, и все на нервной почве. Я хорошо помню момент, когда мне вдруг стало
ясно, что он просто-напросто приспособился к тем обстоятельствам, в которые
попал. Там слезы, сопли, нытье и постоянное выкачивание денег, а я женщина
самостоятельная, с квартирой, денег не прошу, а требую лишь тепло любимого
человека. Ему удобно иметь двух женщин, понимаешь? Там надежный, годами
проверенный тыл, это как оковы, которые он не в состоянии скинуть, но
опять-таки из личной корысти, а здесь – прилив новых и свежих чувств, да еще и
ответственность не нужна. Потому что я сильная и прекрасно со всем справлюсь. –
Маринка вытерла слезы и разлила по стопкам «Джокер».
Я выпила и спросила:
– А что же было дальше?
– Значит, дальше. Он постоянно кормил меня сумасшедшей
любовью. Только в том-то и дело, что сумасшедшей она была только у меня, но
никак не у него. Сумасшедшая – от слова «сумасшествие». Человек сходит с ума и
не думает ни о чем! С ума сошла я, а он-то всегда оставался в здравом,
расчетливом уме и твердой памяти.
– И чем все это закончилось? – Я выпила рюмку и с
любопытством посмотрела на пьяную Маринку.
– Я победила, но впоследствии эта победа оказалась мне не
нужна.
– Это как?
– Я развела его с семьей и женила на себе. Он еще долго
пытался задавить меня своей ответственностью, но позже понял, что меня этим не
проберешь. Я не его бестолковая жена, которая годами выслушивала всю эту
бодягу. Мы стали жить вместе, но вскоре он стал раздражать меня своей
требовательностью и хамством. Я увидела его насквозь и как будто очнулась после
долгого сна. Я перестала быть сумасшедшей и взглянула на него трезвым взглядом.
И ты знаешь, кого я увидела – жалкого, замотанного неудачника, который трепался
про ответственность, но никогда в своей убогой жизни не испытывал истинных
чувств. Честно говоря, я даже стала брезговать им. Этот случай заставил меня
ценить и уважать себя как женщину. Я оказалась выше, чище и самоотверженнее.
Когда-то я так мечтала о нем, бредила, не спала ночами, а когда заполучила с
потрохами это чудо, то уже не спала оттого, что не могла придумать – как бы
поскорее от него избавиться. Я вернула его прежней хозяйке. После этого кошмара
для меня начался новый этап в жизни. Он, конечно, и сейчас не против
разрываться на два фронта – хочет и меня любить, и перед первой женой
авторитетом хвастаться, но с меня хватит. Ни за какие коврижки его на порог не
пущу. Меня трясет от упоминания его имени.
– Грустная история со счастливым концом, – заметила я, – за
это надо выпить. А я не знала, что ты такая мужененавистница. Ты прочитала мне
целую лекцию о вреде замужества.
– Нет, я просто рассказала тебе поучительную историю своего
горького опыта. Если у меня когда-нибудь появится мужчина, то он будет без
прошлого. Это мое условие. Без первых семей и детей.
– В нашем возрасте такие мужчины редкость. Они как музейные
экспонаты. Мужчина без прошлого тоже настораживает. Кажется, что он какой-то
неполноценный, если до сих пор ни разу не был женат. Хотя Пашка мой без
прошлого.
– Оно и понятно. Он же киллер. Какое у киллера может быть
прошлое, – усмехнулась Маринка. – Кстати, тебе не кажется, что он чересчур
долго торчит на балконе с этой малолеткой? По-моему, он тоже не стоит твоих
чувств.
– Ну, Маринка, что ж, по-твоему, получается – мужики вообще
не нужны? А как же тогда без них?
– Молча. Ты ведь тоже с Матвеем себя потеряла. Забыла, в
кого превратилась? Хочешь еще раз повторить свой печальный опыт?
Я посмотрела на Маринку, она была настолько пьяна, что я не
стала с ней ругаться.
– Нельзя всех мерить под одну гребенку и думать, что твой
собственный печальный опыт будет повторяться с каждым, – спокойно сказала я и
направилась к двери.
– Ты куда?
– На балкон. Что они там, уснули, что ли?
– Сходи, сходи! – ехидно пропела Маринка и налила себе
полную рюмку.
– Тебе, подруга, уже хватит пить.
– Я знаю свою норму.
Я зашла в соседнюю комнату и посмотрела на балкон. Люба с
Павлом сидели на стульях и о чем-то разговаривали. Спиртное подействовало, и я
почувствовала жуткую ревность. Это что ж такое получается – как она пришла, так
он делает вид, что мы просто знакомые. Ушел и трещит с ней уже целый час! Я
вышла на балкон и уставилась на Пашку. Девчушка бросила на меня наглый взгляд,
в котором я без труда уловила плохо скрываемую насмешку.
– Мы уже скоро все выпьем, – старалась я держать себя в
руках.
– Пейте. Нам не хочется, – улыбнулась Люба.
– Вы еще долго будете тут сидеть? – Я посмотрела на Пашку.
– Скоро придем, – ответил он.
– А у вас прядь седая вылезла. Пора краситься.
– Что? – Наглость этой девицы переходила все границы.
– Я говорю, что у вас прядь седая. Пора краситься. У моей
мамы есть хорошая краска, я вам покажу. Она отлично закрашивает седину. Когда
мама красится, то выглядит намного моложе. Женщина должна скрывать свой
возраст. Так вам показать краску для седины? Она специализированная, для
пожилых людей. Вам как раз подойдет.
От этих слов на лбу у меня выступил пот, в глазах потемнело.
Малолетняя сучка! Она решила унизить меня! Я растерянно оглянулась на Пашку,
затем перевела взгляд на нее и со слезами в голосе спросила:
– Что?
– Я говорю, вам краску принести?
– Нет, спасибо. Не надо. Возраст украшает человека. Его
скрывает лишь тот, кто его стыдится. А мне нечего стыдиться. Я такая, какая
есть.
