Однажды, в самую жаркую пору августа, когда юноша наслаждался речной прохладой и перечитывал последнюю часть аристотелевской «Никомаховой этики»,
[7]
случилось нечто странное, да такое, что Джованни подумал, уж не галлюцинация ли это. Вначале со стороны дороги послышался треск, затем до юноши донесся звук конских копыт. Джованни спрятался за дерево. Вскоре неподалеку, примерно шагах в тридцати, появился белый конь, неся необычного седока: женщину с длинными распущенными волосами каштанового цвета, закутанную в коричневый плащ. Едва скакун приблизился к берегу реки, незнакомка спешилась и припала к воде.
— По-видимому, вы испытываете такую же жажду, как и ваш конь!
Женщина резко вскочила и схватилась за рукоять кинжала, висевшего на поясе. Джованни, радушно улыбаясь, направился к ней.
— Не бойтесь!
— Не подходите ко мне! — приказала женщина, явно напуганная.
Повинуясь повелительному тону, Джованни замер в нескольких метрах от незнакомки, чьи глаза были точно такого же цвета, как длинные густые волосы. Она была примерно одного с ним возраста и потрясающе красива. Никогда еще Джованни не встречал женщину (не считая, конечно, Елены) со столь благородным лицом. Но его поразил вид девушки: одетая в мужское платье, из грубой ткани и грязное, она, судя по всему, валилась с ног от усталости.
— Кто вы? Что вам надо?
— Меня зовут Джованни. Я живу в здешних лесах. Вы, по-видимому, очень устали. Могу ли я чем-нибудь помочь?
— Нам с конем нужно только утолить жажду. Не приближайтесь!
— Хорошо. Но если вам что-нибудь понадобится…
Джованни отошел чуть подальше, прислонился к дереву и притворился, что поглощен чтением. На самом деле его сердце колотилось как бешеное. Незнакомка пила из реки, уголком глаза посматривая на юношу. Она брызнула водой на шею лошади, вытерла капли тряпкой и, взяв за уздечку, повела животное туда, откуда они появились. Сделав несколько шагов, девушка повернулась к Джованни, который не осмеливался оторвать взгляд от книги, опасаясь, что вновь напугает незнакомку.
— Что вы читаете? — спросила она уже не так враждебно.
— «Никомахову этику» Аристотеля.
Девушка с удивлением посмотрела на Джованни.
— Вы монах?
— Вовсе нет. Со мной занимается мой наставник, который живет в маленьком доме за холмом.
— В этом лесу?
— Да. Он в некотором роде отшельник.
Было заметно, что незнакомка немного успокоилась.
— У вас есть какая-нибудь еда?
Джованни достал из кармана штанов кусок хлеба и яблоко и протянул ей.
— Вот мой полдник. Конечно, этим вы вряд ли насытитесь, но все же…
— Замечательно! — воскликнула девушка, схватив пищу. — Теперь я смогу продержаться до заката!
— Куда вы держите путь?
Она вгрызлась в мякоть плода, затем вытерла губы.
— В монастырь Сан-Джованни в Венери, — ответила незнакомка и спросила, показав рукой на восток: — Он там?
Джованни вспомнил, что Пьетро рассказывал о большом монастыре у моря, примерно в двадцати лигах от их обиталища.
— Да. Если поскачете быстро — доберетесь как раз к ночи.
— Наверное, Богу было угодно, чтобы мы встретились. Меня зовут Джулия.
Джованни разочаровало то, что загадочная незнакомка покидает его так быстро.
— Спасибо, Джованни.
Она взобралась в седло, бросила на юношу прощальный взгляд и пустила лошадь в галоп.
Джованни терялся в догадках. Откуда взялась таинственная всадница? По виду — аристократка, а одета в костюм прислуги. Вероятно, просто путешествует инкогнито, а может, бежит от опасности.
Вернувшись домой, он сразу же рассказал наставнику обо всем, что случилось. Мессера Луцио тоже весьма удивила эта странная встреча. Он слышал о монастыре бенедиктинцев Сан-Джованни в Венери, самом большом на востоке Абруцци, но никогда там не бывал.
— Провидение, непонятно почему, иногда сталкивает нас с людьми, близкими нам по духу, у которых много общего с нами, и они оказывают влияние на нашу жизнь. Если эта молодая женщина затронула твое сердце — молись за нее, мой мальчик, вверь ее Богу, больше ничего ты сделать не сможешь. Таким образом ты соглашаешься связать ваши души великим таинством любви, которое соединяет людей невидимой нитью, церковь называет это единением во Христе.
Джованни вопросительно смотрел на учителя широко распахнутыми глазами.
Тот, меняя тему беседы, весело спросил:
— Несколько месяцев назад я дал тебе небольшую книгу Пико делла Мирандолы. Ты ее всю прочитал?
Глава 26
Лицо Джованни просветлело.
— Несколько раз! — ответил он с таким воодушевлением, что его наставник понял — ученик разделяет взгляды автора.
— Отлично! И что же ты из нее вынес?
— Я еще не слишком сведущ в вопросах философии, — сказал Джованни, слегка испугавшись, что придется высказать мнение о глубоко поразившей его работе, столь глубокой и емкой, но в то же время такой лаконичной, — но меня впечатлила амбициозная попытка Пико найти связь между всеми направлениями философской и богословской мысли: от христианских откровений до иудейской каббалы, от орфических мистерий
[8]
до зороастризма, от пифагорейского учения до идей арабских мудрецов, от Платона до Аристотеля… Не знаю, возможно ли это, но сам по себе проект достоин уважения.
Джованни умолк, ища одобрения в глазах наставника.
— Пико так и не довел до конца свой замысел, весьма благородный, как ты верно подметил. Лично я скептически отношусь к возможности успешного слияния столь разных учений. Что бы ни утверждал Пико, трудно добиться гармоничного сочетания платонизма и идей его ученика Аристотеля. А желание примирить Христа и Заратустру, Моисея и Ямвлиха,
[9]
Магомета и Августина кажется мне совершенно невыполнимым. Конечно, можно найти некоторые точки соприкосновения, но всегда будут существовать значительные разногласия, и ты сам это поймешь в ходе учебы. Давай, однако, вернемся к твоему мнению о книге Мирандолы. Что еще тебя поразило?
