Девлин объяснил ему, что мы еще не сняли номер, но очень хотели бы это сделать, и после некоторой задержки нас проводили к стойке администратора. Я заплатила кровавыми деньгами, и уже через пять минут мы вошли в наш номер. Маленькая победа, совсем крошечная, поскольку в данный момент меня волновала не проблема жилья, а проблема выживания.
Нам было необходимо решить, что мы будем делать дальше. И как можно быстрее.
Охваченная отчаянием, я написала текст подсказки на рекламном буклете «Краун-Плаза» и протянула его Девлину.
— Продемонстрируй свои блестящие умственные способности.
Он взял его у меня и направился в ванную комнату, а я села со своими записями в руках. Я уже собралась запустить Google и спросить, что такое «Морган» и «Катилина», когда зазвонил мой сотовый телефон. Его пронзительный голос разорвал тишину комнаты, и я от неожиданности подскочила на месте.
Я схватила его и поднесла к уху, не удосужившись проверить, кто мне звонит.
— Алло! Я слушаю. Кто это?
Не успела я договорить, как меня охватил почти непреодолимый ужас. В первый момент я подумала, что это Брайан, или мои родители, или еще парочка знакомых, которые звонят в любое время дня и ночи, просто чтобы поболтать. Но это ведь мог быть Убийца. Во рту у меня пересохло, и я вся напряглась. Мне отчаянно хотелось отключить телефон, но я заставила себя дождаться ответа.
И тут послышался знакомый голос:
— Дженн?
От облегчения я чуть не потеряла сознание. Мел заговорила так быстро, что я с трудом ее понимала.
— О боже, Дженн! Мне так жаль. Я в Женеве, и нам не разрешали ни с кем разговаривать. Дали час, чтобы проверить почту и ответить, и я так и сделала, и что, черт подери, происходит?!!
Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. В горле совсем пересохло. Я сглотнула и предприняла новую попытку, одновременно осознавая, что я каким-то образом успела подойти к кровати и рухнуть на нее.
— Мел! Слава богу! Я не хотела сообщать подробности автоответчику. Я испугалась… сама не знаю, чего я испугалась. Наверное, что ты разозлишься.
— Проклятье, Дженн, я уже в ярости! Ты упомянула ИВП! И голос твой звучал истерично. Клянусь, если ты немедленно не расскажешь, что происходит, я тебя достану прямо отсюда и задушу собственными руками!
— Сообщение, — пропищала я, затем откашлялась и постаралась сказать нормальным голосом (в котором звучал ужас). — Я получила сообщение, Мел. Я играю в эту проклятую игру.
— В какую?!
— В ИВП, — пояснила я и чуть было не сказала ей про Энди, но вовремя остановилась: мне не хотелось пугать ее еще больше, в особенности если учесть, что она застряла в Швейцарии да еще полностью оторвана от мира.
— Нет. — Она произнесла это слово с такой убежденностью, что мне показалось, я вижу, как она качает головой. — Нет. Это невозможно.
— Поверь мне, не только возможно, но и чистая правда.
— Я что-нибудь придумаю. Брошу эти учения и уеду. Скажу, что возникли исключительные обстоятельства, или еще что-нибудь. Я буду у тебя, как только смогу. Ты где?
— Сейчас мы… Ой!
Я повалилась на спину, потому что Девлин выхватил у меня из рук телефон. Сердце отчаянно забилось у меня в груди, я свирепо зыркнула на Девлина, кое-как встала на колени и потянулась за трубкой. Он ловко увернулся, а когда мне удалось подобраться к нему слишком близко, прижал ладонь к моей груди и толкнул меня на кровать.
— Дженн! Дженн! — услышала я из телефона крики Мел. — Что случилось? Ты в порядке? Дженн!
— С ней все хорошо, — сказал Девлин в трубку.
Я слышала ее голос, но не могла разобрать слов.
— Мел, это Девлин. Девлин Брейди. Я с ней. Она в порядке. Пока. Не приезжай сюда. И не звони. Тебе нечего снова ввязываться в это дерьмо, и я не хочу, чтобы ты рисковала. — Он немного помолчал, а потом ответил: — Да, хорошо, но я уже рискую. Я Жертва.
Он открыл рот, видимо собираясь сказать что-то еще, но Мел его перебила. Наконец ему удалось вставить слово:
— Мел! Мел! Успокойся, ладно? С ней все будет в полном порядке. Точнее, с нами… Я знаю, что ты в этом не уверена, а вот я абсолютно уверен. И Дженн тоже. — Он нахмурился. — Я отключаюсь.
И, не дав ей никакой возможности промолвить хоть слово, выключил телефон.
Я уставилась на него, совершенно потрясенная.
— Какого черта…
Он сунул телефон мне в руку.
— Ты не должна втягивать ее в это.
Я перестала соображать.
— Какого черта, Девлин? Почему не должна? — Я покачала головой, действительно ничего не понимая. — Она блестяще разбирается в этих вещах. И может нам помочь. Мне нужно…
Он довольно грубо притянул меня к себе, заставив заткнуться. Я прижалась лицом к его груди, и он обнял меня еще крепче. Мое тело тут же ответило на его прикосновение. О всемогущий боже, вот только что меня захлестывала волна ужаса — и в следующее мгновение я уже сгораю от желания, пылкого и отчаянного.
Впрочем, я не так глупа, чтобы поверить, что это происходит в реальности. Я не так глупа. Но какое невероятное ощущение! Какое естественное! Огонь, охвативший нас, тоже был самым настоящим. Мне так хотелось броситься в него и сгореть, забыв обо всем. Ведь огонь очищает, верно? А в тот момент мне ничего другого и не требовалось. Несколько минут абсолютной, счастливой чистоты.
Я чуть-чуть отодвинулась от Девлина, чтобы поднять голову. А потом, что совсем для меня нехарактерно, нашла губами его губы, и — о да! — он мне ответил, да еще как! Он приоткрыл рот, его рука поползла по моей спине вниз, и он прижал меня к себе достаточно сильно, чтобы я сразу поняла: он не притворяется, он и правда завелся.
Я запустила пальцы в его волосы, отчаянно желая только одного — раствориться в нем. Боже праведный, я хотела забыть все на свете и только чувствовать — его руки на моем теле, его пенис внутри меня. Что угодно, и все одновременно. Хотя больше всего я мечтала почувствовать себя защищенной.
Он пошевелился, и каким-то образом моя спина оказалась прижатой к стене. Мои пальцы занялись его ремнем, и в голове не осталось никаких мыслей, кроме неумолчного пения: «о да, пожалуйста, не останавливайся!»
Девлин сжал мои руки.
— Подожди.
— Что? — Я отодвинулась от него. — Почему?
Его лицо, на котором всего минуту назад читалось желание, вдруг погрустнело и стало каким-то потерянным. Я тут же почувствовала себя полной дурой. Мне не следовало ему навязываться, не следовало целовать, не следовало…
— Я очень хочу этого, — сказал он, и я с облегчением закрыла глаза. — Поэтому помоги мне. Я так сильно тебя хочу, что мне кажется, это меня прикончит.
— Тогда в чем же дело?
