Я ношу большую дорожную сумку от «Марка Джейкобса» (подарок фирмы) вместо обычной дамской сумочки, потому что постоянно таскаю с собой сценарии, книжки в мягких обложках и туфли без каблука (ходить по Манхэттену очень не просто). Я обожаю мягкую кожу и классическую форму этой сумки, но меня страшно раздражает, что все вещи вечно болтаются на самом дне. И теперь, торопливо спускаясь по лестнице, я рылась в сумке, пытаясь найти свой телефон. Я нащупала его, когда вышла на площадку второго этажа, с ликованием вытащила, открыла и начала набирать номер.
Нажала 9, потом 1, и тут телефон зазвонил. Совершенно потрясенная, я стояла и молча пялилась на него, пока не поняла, что мне кто-то звонит. Не лучший момент, но ничего не попишешь.
Я не слишком хорошо разбираюсь в телефонах и не сообразила, как сбросить вызов, чтобы позвонить наконец в полицию. Поэтому я ответила. Судя по всему, никакой громила в маске и с пистолетом в руке не собирался нападать на меня прямо сейчас. Да и вообще я сомневалась, что полиция обнаружит кого-нибудь в моей квартире. А также что она обнаружит там стереосистему, ноутбук, телевизор и деньги. Хотя постойте-ка. Денег у меня там в любом случае не было…
— Я не могу говорить, — рявкнула я. — Мне нужно позвонить…
— Дженн! Куда ты подевалась, черт подери?
— Мел?
Мелани Прескотт — моя лучшая подруга, до недавнего времени мы жили с ней вместе, и я всегда рада с ней поболтать. Но только не сейчас. Особенно когда она несет какую-то чушь.
Я толкнула дверь и оказалась около почтовых ящиков.
— Послушай. Я тебе перезвоню. Мне кажется, кто-то влез в мою квартиру. Мне нужно…
— Это я в твоей квартире.
Несколько мгновений я стояла не шевелясь, пока ее слова пытались найти дорогу в мое сознание.
— Дженн? Ты меня слышишь?
— В каком смысле ты в моей квартире?
— Это не так уж трудно понять. Я поглядывала на улицу из окна и увидела, как ты идешь. Я как раз готовила для нас «эпплтини», поэтому открыла тебе входную дверь, а сама вернулась на кухню. Но мне приходится пить свой «эпплтини» в одиночестве. И это вынуждает меня вновь задать тот же вопрос: куда ты подевалась, черт подери?
— О!
Я почувствовала себя полной идиоткой и принялась оглядываться по сторонам, чтобы придумать хоть какое-то объяснение. И тут в дверях появился Терренс Андерхилл из квартиры 5В.
— Я… ну, понимаешь, я встретилась с соседом, и мы немного поболтали.
— Симпатичный?
Я внимательно посмотрела на восьмидесятилетнего мистера Андерхилла.
— Очень. Потрясающий. Самое то, чтобы пококетничать в вестибюле.
— Ладно, тогда я тебя прощаю и не стану пить твой «эпплтини». Давай поднимайся скорее.
— Иду.
Я направилась назад к лестнице, чувствуя себя настоящей дурой из-за того, что так испугалась. Впрочем, пока я поднималась на шестой этаж, мое мнение успело полностью измениться. О чем только Мел думала? Это же Нью-Йорк! Возможно, самый спокойный и мирный район Нью-Йорка, но я достаточно часто смотрела «Закон и порядок» и знала, что мы не можем чувствовать себя здесь в безопасности, даже несмотря на то, что времена Джулиани и гангстерских войн прошли.
К тому моменту, когда я вошла в свою квартиру, меня распирало от негодования.
— Какого черта ты оставила дверь открытой? Я уже собиралась звонить в «девять-один-один». Ты что, захотела провести остаток дня с парнями в полицейской форме?
Мел сунула мне в руку стакан. Отлично зная ее, я видела, что она с трудом сдерживает смех.
— Что? — злобно спросила я.
— Мне казалось, что тебя задержали в вестибюле.
— Ну да. Я, э-э… — неубедительно закончила я, понимая, что профессиональной вруньи из меня не получится. — Знаешь, ты сама виновата. Я прихожу домой и вижу, что дверь в мою квартиру открыта. И что, по-твоему, я должна была подумать?
— Извини, что напугала тебя.
— Не нужно было давать тебе ключ. Почему ты не позвонила и не предупредила, что приедешь?
— Хотела устроить сюрприз.
— У тебя получилось, — сухо заявила я. — Сердце у меня до сих пор в пятках.
Это было, конечно, не совсем верно, но я люблю покрасоваться в свете прожекторов. Таково проклятие моей жизни.
Мел кивком показала на мой стакан.
— Выпей. Сразу полегчает.
Я хмуро посмотрела на прозрачную зеленую жидкость в стакане и сделала глоток. Ну ладно, она оказалась права. Мне действительно стало лучше.
— А еще есть?
— Полный кувшин для мартини.
В прежние времена, когда женщины сидели дома и встречали своих мужей у двери с коктейлем (как Саманта в «Зачарованной»
[6]
, хотя почему Даррин боялся потерять работу, мне понять не дано), мои мама и папа купили потрясающей красоты кувшин из зеленого стекла, специально для мартини. Высокий и изящный, с длинной стеклянной палочкой для размешивания, он сумел пережить не только наши детские игры в гостиной, но и путешествие в Нью-Йорк (правда, он был хорошо упакован в пенопласт и кучу бумаги). Идею взять его с собой подала мне мама. «Ты будешь жить на Манхэттене, дорогая, — сказала она. — Я видела "Секс в большом городе". Кувшин тебе совершенно необходим». Моя мама — потрясающая женщина.
Впрочем, все это не важно. Но тот факт, что Мел наполнила кувшин по самое горлышко (в него помещается целых восемь порций), поведал мне, что она настроена серьезно. Я отложила на время все соображения о диете, мысленно дала себе слово, что завтра буду сидеть на воде и аспирине, и осушила свой бокал.
— Итак, что ты здесь делаешь? — спросила я и тут же заволновалась. — Вы с Мэтью не…
— Страйкер замечательный, — заверила меня Мел, имея в виду парня, с которым жила, Мэтью Страйкера.
Мне всегда казалось несколько странным, что она называет его по фамилии, но Мел говорит, что никак не может избавиться от этой привычки. По-моему, она просто плохо старается.
— У нас все замечательно, — добавила она с оттенком самодовольства в голосе.
— Правда?
Я посмотрела на ее левую руку и раскрыла рот, увидев огромный бриллиант, озаривший своим сиянием мою жалкую квартирку.
Мел заметила, что я на него гляжу, и гордо вытянула вперед руку.
— Это Страйкер сам выбирал. Ужасно, правда?
— Сказочно.
Я вдруг сообразила, что стою и пялюсь на нее, словно какая-нибудь деревенщина, поэтому я бросилась ее обнимать, умудрившись в процессе расплескать почти все, что было у нее в бокале. Она засмеялась, мы снова наполнили бокалы, а потом выпили за себя, за Мэтью, за мужчин, за секс и за алкоголь. Именно в таком порядке.
