— Ничего себе, — пробормотала я. — Впервые слышу.
— В самом деле? — Лора сразу оживилась. — Ты действительно не знала?
— Да. Расскажи мне.
— Самым ужасным было то, что их сожгли, но завораживает тот факт, что в соборе до сих пор хранятся их останки. Церковь собрала их пепел в мешочки на случай, если мученики будут объявлены святыми.
— Да, я их видела, — сказала я, вспомнив небольшие полотняные мешочки, выставленные среди других экспонатов. — А кого-нибудь из них объявили святым?
Лора покачала головой.
— Нет, но одного причислили к лику блаженных. А это первый шаг, не так ли?
Я кивнула.
— Впрочем, я сомневаюсь, что это нам поможет. Прах мучеников уже очень давно находится в соборе, да и на сайте они появились с самого начала. Едва ли Горамеш пытается овладеть их прахом.
— Понятно. — Лора разочарованно вздохнула. — Но все равно история любопытная.
— Перестань, Лора, я еще не успела попросить тебя о помощи, а ты уже нашла интересные факты.
Таким же голосом я сообщала Элли, что ее занятия математикой успешно продвигаются вперед. Если в первый момент я сомневалась, стоит ли принимать помощь Лоры, то теперь эта идея выглядела привлекательной. И я не хотела, чтобы она с самого начала испытала разочарование и не верила в успех.
— Да, наверное.
— Тогда расскажи мне о Ларнаке, — попросила я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучало побольше энтузиазма.
— Я только что нашла этот сайт и ничего еще не успела прочитать.
— Смотри, — указала я на абзац в середине страницы, — здесь написано, что Лазарь жил в Ларнаке.
— Тот Лазарь, который поднялся из мертвых?
— Думаю, да. — Я наклонилась и показала на ссылку. — Кликни сюда.
Она так и сделала, и на экране появился список мест, рекомендуемых для посещения.
— Вот, — продолжала я. — Лазарь пришел в Ларнаку после воскрешения, и на том самом месте, где найдены его останки, построили церковь.
— Церковь, — повторила Лора. — Так ты думаешь, что алтарь расположен именно там? Тот самый, который был осквернен красками?
— Вполне возможно.
— Но какая тут может быть связь с Мексикой и Италией? Или с Сан-Диабло, если уж на то пошло?
— Не знаю. — Я пожевала губу и прошлась по кухне, чувствуя, что у меня возникла новая мысль. — Оба демона, которые напали на меня, говорили о восставшей армии. Возможно, осквернение алтаря и ряда соборов носило символический характер. Иисус и Лазарь были воскрешены могуществом Бога, а демоны восстанут по повелению Сатаны?
Это напоминало сюжет низкопробного фильма, но ничего лучше я придумать не сумела.
— Может быть, — с сомнением проговорила Лора.
— Все это так разочаровывает. И какое отношение наши предположения имеют к костям?
— Возможно, тоже символическое. Что-нибудь вроде: «Кости демонов срастутся», — нараспев проговорила Лора.
Я удивленно посмотрела на нее, и она слегка смутилась.
— Ну, есть такая песня. Ты же знаешь.
Я не знала, в чем ей и призналась.
— Ты что, никогда не бывала в церковном лагере?
Очевидно, Лора плохо поняла, каким было мое детство.
— Я жила в Ватикане, Лора, — сказала я. — Там мне редко приходилось сидеть у костра и петь песни.
— Ясное дело, конечно. — Она нервно рассмеялась. Пройдет некоторое время, пока она привыкнет к новым реалиям. — Значит, вы не сидели у костра с другими истребителями демонов и не обменивались страшными историями?
— Конечно обменивались, — сказала я. — Только это были не истории. Мы учились выживать.
Я до сих пор прекрасно помню, как Эрик, Катрина, Девин и я собирались в алькове между спальнями мальчиков и девочек. Мы рассказывали о своих приключениях и о том, что нам удавалось услышать от более опытных истребителей демонов. Как и Элли с ее подружками, мы засиживались до самого рассвета и разговаривали. Однако это не было развлечением. Мы работали. Учились выживанию. Знание несет в себе могущество.
— У тебя было паршивое детство, — сказала Лора.
— Да, наверное, — согласилась я.
Но хотя я произнесла эти слова с чувством, какая-то часть меня знала: будь у меня выбор, я ничего не стала бы менять.
— Теперь я понимаю, почему ты так рано вышла в отставку, — заметила Лора. — Вероятно, это позволило тебе значительно увеличить продолжительность своей жизни.
Я не ответила. Меня стали одолевать мысли об Эрике. Его не спасло то, что он вышел в отставку. Смерть захотела его забрать, и ей ничто не смогло помешать. Несмотря на все свое мастерство, Эрик проиграл схватку, когда пришло время.
— …Ты в порядке?
Я тряхнула головой, возвращаясь на кухню Лоры.
— Что?
— Я спросила, что с тобой?
— Все хорошо, — ответила я и взяла со стола свою сумочку. — У меня появилась новая информация, которую ты можешь скормить в Google. Хочешь поехать со мной к Эдди Ломану? А по дороге я тебе все расскажу.
Лора подняла брови.
— Поехать с тобой? Стать твоей помощницей? Правда? От таких предложений не отказываются.
— Только не думай, что это место будет постоянным, — сказала я, сурово посмотрев на Лору.
Боюсь, что моя улыбка испортила весь эффект.
Как только мы оказались на шоссе, я пересказала Лоре разговор с Ларсоном, давая ей ключевые слова, необходимые для поисков, и особенно подробно остановившись на брате Майкле. Кроме того, я не стала скрывать прискорбное состояние Эдди.
— Как жаль, — вздохнула Лора. — А я надеялась, что ты сможешь рассчитывать на его помощь.
— Но у меня есть ты.
— Я визжу, как девчонка, завидев паука, так что уж говорить о демоне? — Однако она улыбнулась, и я поняла, как порадовали ее мои слова. — Ладно, где нам нужно сворачивать?
Мы потратили десять минут, пытаясь выяснить, где находится поворот к дому престарелых, в котором жил Эдди Ломан. Я выбросила из головы мысли о Лоре, соборе и Лазаре, сосредоточившись на проблемах престарелого истребителя демонов.
— Но какова цель нашего визита? — осведомилась Лора, когда я припарковала машину.
Создавалось впечатление, что это заведение посещают не слишком часто: наш автомобиль был едва ли не единственным на стоянке.
— Я и сама точно не знаю.
Если он в своем уме, я расскажу Эдди все, что знаю, и выслушаю его мнение. Но независимо от решения проблемы Горамеша я просто хотела повидать старого истребителя. Я никогда с ним не встречалась, но уже ощущала, что мы как-то связаны. Меланхолия, смешанная с ностальгией. В моей жизни не было других истребителей. Эдди — истребитель. Следовательно, у нас много общего.
