Дэвид сосредоточился на книге, пытаясь думать о подходящих словах, а не о женщине в своей постели. Однако стоило ей зашевелиться, и все пошло прахом. Руки неподвижно зависли над «оливетти». Он обернулся и посмотрел на эту женщину, которая совсем недавно возникла у него на пороге и вошла в его жизнь.
Она перекатилась во сне, обнажив икры ног и бедра; губы были полуоткрыты. В его пальцах возник зуд от непреодолимого желания прикоснуться к ней, погладить ее. Снова довести ее до пика страсти. Ни одна женщина не воздействовала на него так, как Джейси. Да, он хотел заниматься с ней любовью, но не только. Он хотел защищать ее, заботиться о ней. Хотел, чтобы она была рядом.
Тихо-тихо, чтобы не разбудить ее, он выбрался из-за карточного столика, который притащил в спальню. Прошлой ночью она сказала правду… насчет приоритетов. Чтобы добыть денег, ему требовалось изложить на бумаге историю Эла, но в то же время он чувствовал, что должен продолжать работать над романом о Монрое и Мэллори. Как и Джейси, эти герои захватили его и не отпускали от себя. Наверно, он не сможет уделять им все свое время; значит, придется использовать любую возможность, чтобы набросать то один эпизод, то другой. И рано или поздно он закончит роман. Черт, уж это-то он обязан сделать для своих героев.
В данный момент, однако, его голова была занята Джейси. Он подошел к ней босиком, стараясь не поскользнуться на разбросанных по полу листах бумаги. И постоял с минуту, просто глядя на нее. Потом натянул одеяло на ее голые ноги и подоткнул его вокруг, чтобы уберечь от утреннего холода.
Джейси еле слышно вздохнула и изогнулась. Спутанные волосы разметались во все стороны, и тем не менее выглядела она восхитительно.
Он словно провалился в дыру во времени, стоя там и глядя на нее, но в конце концов она открыла глаза. Сначала ее лицо ничего не выражало, но потом оно осветилось улыбкой.
— Доброе утро, — прошептала Джейси.
— И тебе доброе утро. Пятнадцать.
Она приподнялась на локтях, натянув простыню на грудь.
— Пятнадцать?
— Веснушек. У тебя на носу пятнадцать веснушек.
Она потерла нос, словно хотела таким образом пересчитать их.
— Это много или мало?
— Это замечательно. — Дэвид направился к двери. — Завтрак?
— Кофе, — ответила Джейси. — А потом еще что-нибудь.
— Что пожелаешь.
На кухне он выдвинул ящик с кучей всякого хлама, чтобы поискать там маленькую пластиковую ложку для отмеривания кофе. Никакой кучи. И если уж на то пошло, никакого хлама.
Странно.
Там, где прежде лежали клочки бумаги, купоны, гайки, болты, кофейные ложки, скрепки для бумаг, резиновые ленты, ножницы для ногтей и масса других вещей, для которых не нашлось лучшего места, Дэвид обнаружил разделенный на ячейки пластиковый лоток. Весь хлам был разобран и разложен по ячейкам: резиновые ленты — в одной, гайки, болты и скрепки — в другой, купоны аккуратно сколоты вместе.
Но ни одной кофейной ложки.
— Мне, э-э, не спалось, — донесся до него голос Джейси.
Он повернулся и обнаружил, что она стоит у двери, одетая в одну лишь тенниску, и вид у нее немного испуганный.
— Надеюсь, ты не против. Я искала столовое серебро, выдвинула этот ящик и… ну…
— Понятно.
В последний раз, когда у какой-то женщины хватило отваги попытаться навести порядок в его квартире, он расстался с ней прямо тут же. Он был уверен, что и сейчас у него вспыхнет желание указать Джейси на дверь, но…
Оно не вспыхивало. Скорее, все было наоборот. Он пожалел, что не успел навести здесь порядок до того, как она временно вошла в его жизнь.
— Дэвид? — Она обхватила его руками за талию, и он накрыл ее руки своими. — Ты не против?
Дэвид покачал головой.
— Нет, детка. Совсем не против.
Он произнес эти слова не думая, но они в полной мере соответствовали действительности. Джейси перевернула его мир вверх тормашками, и он не мог не признать, что это было приключение покруче, чем даже в Диснейленде.
— Правда, у меня есть один вопрос. Что ты сделала с кофейной ложкой?
— Она рядом с кофеваркой. Где и должна быть.
Там она и обнаружилась. Пока Джейси принимала душ, Дэвид приготовил кофе. Только она вышла из ванной, кутаясь в его купальный халат, как в дверь постучали.
— Я открою.
Она устремилась к двери. Дэвид схватился за край кухонного стола. Вокруг витал аромат свежеприготовленного кофе. Сцена была какая-то очень уж… домашняя: он хлопочет на кухне, она открывает дверь гостям. Жутко. А еще более жутко то, как спокойно он чувствовал себя этим утром рядом с нею.
— Надеюсь, это не кофе без кофеина, — сказал Финн, входя в комнату в сопровождении Милли.
— Ни боже мой, — ответил Дэвид. — Кофе без кофеина — это только для неженок.
— А не для настоящих парней вроде нас. — Финн обхватил за плечи Джейси и Милли и прижал их к себе. — Разве я не прав, дорогие леди?
Джейси засмеялась.
— Сегодня утром вы в удивительно хорошем настроении.
— На настоящего парня тяжкая работа всегда так действует.
Милли сделала большие глаза.
— Тьфу! Он всего-то приготовил завтрак. Все остальное сделала я.
Дэвид появился из кухни, неся чашку кофе для Джейси. Они с улыбкой посмотрели друг на друга.
— Что «все остальное», Милли? — спросил он.
— Выяснила все насчет твоего мистера Стемпла, разумеется.
— Это правда, — подтвердил Финн. — Пока я готовил яйца и тосты, Милли шуровала в Сети. Эта женщина чертовски здорово управляется с мышью.
— Но не со сковородой, — заметил Дэвид.
— Верно, — согласился Финн.
Дэвид спрятал усмешку. Милли была известна тем, что, готовя яичницу-болтунью, бросала в нее все имеющееся на кухне. Результат получался либо изумительный — это когда она пустила в дело лосось и сыр, оставшиеся от вечеринки, — либо чудовищный. Дэвид еще помнил вкус яичницы с яблоками и тунцом, которую она приготовила год назад.
Милли поплотнее запахнулась в кардиган.
— Никакого уважения, — сказала она Джейси, которую, похоже, ошеломил весь этот обмен репликами.
Финн наклонился и поцеловал Милли в щеку.
— Вы же знаете, мы любим вас.
Старая женщина фыркнула.
— Тогда налейте и мне кофе. — Она посмотрела на Джейси. — Ох уж эти мужчины!
Дэвид передал чашку Джейси и плюхнулся рядом с ней на диван. Милли устроилась за письменным столом. Финн гремел посудой на кухне.
— Ты навел порядок в ящике со всяким хламом, — сказал он.
