– Ну вот и чудненько, – захлопнув за
лысым дверь, я несколько раз подергала ее. По всей вероятности, щеколда была
нормальной, так что мне ничего не угрожало. Упав на постель, я тупо уставилась
в потолок и стала думать о Натке. Представляю, как она сейчас переживает!
Может, и в самом деле этот дипломат человек достойный и отнесется к Натке со
всей серьезностью? Что бы ни случилось, но если мне удастся выбраться из этой
чертовой страны, то я сделаю все возможное, чтобы вытащить отсюда и ее. До
Интерпола дойду, ни перед чем не остановлюсь, но Натке обязательно помогу. И
вообще есть предложение внести статью в Уголовный кодекс об ответственности за
принуждение к проституции и введение лицензионного порядка регистрации женщин, изъявивших
желание работать за пределами России, – пусть установят строгий контроль
за фирмами, занимающимися подбором, оформлением и вывозом женщин за рубеж.
Необходимы законы, запрещающие торговлю живым товаром. Ведь таким дельцам, как
Григорич, только на руку нерасторопность наших государственных мужей. Вот
приеду домой, соберу всех девчонок и скажу: «Милые мои соотечественницы! Не
надо никуда ехать! Не испытывайте судьбу, не надо! В жизни и так хватает
испытаний. Я говорю не понаслышке, я там была сама. За границей не нужны ни
официантки, ни танцовщицы, ни натурщицы, ни манекенщицы. Там своих девать
некуда. А вот русские проститутки пользуются бешеной популярностью. Только,
торгуя собой, денег не сколотишь. Все, что вы там заработаете, – это постоянные
депрессии, больную психику, букет венерических заболеваний, шрамы по всему телу
и душе. Да, конечно, я понимаю, вам хочется нормально устроиться, пожить
красиво, а затем вернуться домой если не богатой, то по крайней мере
обеспеченной, уверенной в себе. Милые! У вас не получится ни того и ни другого.
Только в нашем нелепом отечестве торговля людьми может происходить по обоюдному
согласию. Клиентке предлагают контракт, а она уже сама решает, подписывать его
или нет. А затем сладкие мечты превращаются в горькую реальность, а девушки
становятся невольницами. До смешного доходит – человеком торгуют с его же
согласия! Мы настолько привыкли верить в силу различных бумаг, что слепо на них
надеемся. Я там была, и я выбралась. И вспоминаю работу в Токио как самый страшный
отрезок своей жизни. Я нигде не чувствовала себя более беспомощной, чем за
границей».
Улыбнувшись, я закрыла глаза. Вот это речь я
толкнула! Ладно, размечталась. Сначала нужно выбраться. Одному богу известно,
что мне придется записать на диктофон, если это я убила Толика.
Глава 6
Проснулась я посреди ночи. Было душно,
хотелось пить, но голова, как ни странно, не болела. Сев на кровать, я
огляделась по сторонам. Спать не хотелось. Я встала и подошла к окну. Отодвинув
шторку, всмотрелась в темноту. С улицы окно закрывала тоненькая ажурная
решетка. Я грустно вздохнула и подумала о том, что не будь ее – это все равно
бы мне не помогло. Мне просто некуда бежать. Ни денег, ни документов…
Интересно, где теперь тот парень, который помог мне покинуть место преступления
и даже не назвал своего имени? Вспомнив о нем, я ощутила сексуальное
возбуждение. Только этого еще не хватало! Тут, можно сказать, вопрос касается
жизни и смерти, а я могу еще чего-то хотеть!
Я на цыпочках подошла к двери и приложила ухо
к косяку. В коридоре было тихо. Моему любопытству не было границ, и я решила
побродить по дому. Тихонько открыв дверь, я вышла в коридор и сделала несколько
шагов. Кругом тишина и полумрак. Может, лучше вернуться? Нет уж, в конце концов
на ключ меня никто не запирал.
За дверью в конце коридора кто-то
разговаривал. Один голос показался мне знакомым, кажется, это был голос
Григорича, а вот второй я никогда раньше не слышала.
Слегка приоткрыв дверь, я заглянула в
образовавшуюся щелку. Какая же я все-таки ненормальная – так и нарываюсь на
неприятности! В зале сидели двое. Григорич разливал коньяк, а незнакомый тип,
развалившись в кожаном кресле, курил большущую сигару, внимательно наблюдая за
клубочками серого дыма. Григорич поднял рюмку и задумчиво произнес:
– За Толика! Он мне был как сын.
– За Толика! – повторил незнакомец и
выпил свою рюмку.
На вид он был чуть моложе Григорича. Довольно
симпатичное, но какое-то жестокое лицо. «Такому лучше на глаза не
попадаться», – подумала я про себя и принялась слушать дальше. Допив
коньяк, мужчина внимательно посмотрел на Григорича и тихо спросил:
– Ты уверен, что Толика убили люди Марата?
– Уверен.
– А откуда такая уверенность?
– Больше некому. В последнее время Толик
основательно подсел на травку, да и колоться начал. Поэтому я его к серьезным
делам не подпускал.Он был ответственным за проституток. В основном с ними и
общался, разрешал их проблемы. Короче, от серьезных дел я его уже давно
отстранил.
– Может, его кто из проституток грохнул?
– Исключено. Ты просто не видел этих шалав.
Они, когда сюда приехали, от страха языки в задницы позасовывали. Из них слова
не выжмешь: собственной тени боятся. Толик с ними ладил.
– А может, с кем и не поладил?
– Не думаю. Телки все перепуганные, забитые,
никто на мокрое дело не пойдет.
– Тогда, может, это кто-нибудь из торговцев
наркотой? Может, Толик кому-нибудь задолжал?
– А что ему долги заводить, если он всегда при
деньгах? В этом плане у него проблем не было. Платил он всегда по счетам, и
платил вовремя. Я уверен, что это люди Марата. Это его рук дело. Я живу в
последнее время тихо, никого не трогаю – ни чужие территории, ни чужие объекты,
ни чужих проституток. Марат уже давно в мой карман заглядывает и денежки, ему
не принадлежащие, считает. Это он Толика убрал, чтобы я из равновесия вышел.
Это ведь что нож в спину ткнуть. Мне просто нужны доказательства – тогда я его
быстро на чистую воду выведу.
– А как ты хочешь получить доказательства?
– Есть у меня одна задумка. Хочу под него
проститутку подложить, чтобы она эту информацию и вынюхала.
– Пустое все это. Марат уже на проституток не
реагирует. У него своих хоть ковшом черпай. У него только подкрышных фирм штук
десять: трахай – не хочу.
– В том-то и дело, что я эту телку в образе
порядочной девушки подставлю. Они должны в ресторане встретиться за обедом.
Телка яркая. Мы ее прилично оденем, чтобы на барышню больше походила. Думаю,
что Марат клюнет. У телки с собой всегда диктофон в сумочке будет.
– Что-то не верится мне в эту затею. Сам
посуди: чтобы Марат первой попавшейся бабе раскололся! Быть такого не может…
– Телка эта при понятиях, должна выведать. Я
ей пообещал, что верну на родину.
– И она поверила?
– А куда ей деваться? У нее один хрен – выбора
нет.
